Синдикат киллеров

—  Понимаешь, Жень, грешил я, было дело, на Чечню. Потому что, как мне их авторитет сказал, наш, московский, были у Тарасюка крупные дела с Дудаевым — танкерный флот, оружие и прочее. Я думаю, могли на чем-то не сойтись, поссорились, вот и решение вопроса. Но авторитет поправил: дела остались. Значит, не было им никакого смысла убирать Антона этого. А что до нашего Коли, то авторитет обещал сам внутреннюю, свою разборку устроить. Конечно, они не правы. И он это признал.

—  Ну, слава Богу, хоть здесь не прокололись.

—  Но Валентину, — напомнил Селихов, — в любом случае еще надо решить вопросы с Ахметом и Колосенковым. Это, братцы вы мои, мины замедленного действия.

Да уберем! — с раздражением, как от надоевшей мухи, отмахнулся Брагин. — Не вопрос.

3

Слежку за собой Турецкий заметил не сразу. Голова была другим занята, и он в основном, привычно поглядывая в зеркальце собственной машины, тренированным глазом отмечал идущих за ним сзади. Но в последнее время этой машиной чаще пользовалась Ирина для своих разъездов, музыкальных уроков, прочих дамских дел, а Саша гонял на служебной, с Савельичем. Он хоть и зануда, но все новости знает и с ним не соскучишься.

Вот поэтому и не обратил внимания Турецкий, что за ними почти от самой работы пристроился синий «жигуленок» и никак не хотел отставать. Савельич его заметил давно, но сказал только тогда, когда они на эстакаду въезжали возле «Парка культуры».

—  И чего это он привязался? — пробурчал себе под нос Савельич.

—  Ты про кого, Алексей Савельич? — оторвавшись, от своих тяжких дум о таком хорошем человеке Никольском, спросил Саша.

—  Да вон синяя «пятерка» на хвосте сидит.

Турецкий обернулся и увидел «Жигули» пятой

модели, выскакивающие вслед за их «Волгой» из- за потрепанного, со ржавыми крыльями и мятой правой дверцей «мерседеса», найденного наверняка где-нибудь на свалке за дальним бугром. «Жигуленок» ловко пристроился сзади, в машине Саша разглядел двоих. Ну вот и началось! А то что-то давно уже никаких ковбойских номеров не доводилось выкидывать.

—  Алексей Савельевич, знаешь что, выкинь-ка ты меня на правой стороне, у «Азербайджана», я перебегу через дорогу в неположенном месте, а ты постой и посмотри, кто рванет за мной. Лады?

—  Приключений на жопу ищем, — довольно проворчал Савельич. — Ну давай...

Он не стал делать крюк на Третьей Фрунзенской, чтобы выезжать потом на набережную, а проскочил чуть дальше и резко затормозил у «Радиотоваров». Саша мигом выскочил и, махнув рукой Савельичу, нагло попер через проспект, плюя на сигналы автомобилей. Заскочив в большой двор «красного дома», как он называл это здание с хорошей булочной на первом этаже, где всегда можно выпить чашку приличного кофе с булочкой, Саша забежал в первый же подъезд и стал ждать, погладывая туда, откуда только что прибежал.

Вскоре во двор вошел гуляющей такой походочкой парень лет двадцати с небольшим, неброский, серенький, сел на лавочку возле детской песочницы и, закурив, стал осматриваться.

Саша поглядел на него и понял, что можно попробовать. Достав пачку, он вышел из подъезда, демонстративно хлопнув дверью, чем фазу привлек внимание парня. И заметил, как тот будто подобрался для прыжка. Достав сигарету, Саша похлопал себя по карманам и независимой походкой пошел к парню. Тот явно насторожился. Подойдя почти вплотную, Саша попросил огоньку. Парень, сощурившись и пристально глядя на него, протянул свою сигарету.

Затянувшись, Саша посмотрел на парня с интересом, отпечатывая в памяти его «портрет», и спросил небрежно:

—  Ищешь кого?

—  Нет, — забегал глазами парень. — А тебе чего?

Грубовато у него получилось. За такой тон можно и по морде схлопотать. Но Саша не торопился.

—  Да ничего, — пожал он плечами. — Просто я тут уже сто лет живу, всех знаю. А тебя в первый раз вижу. Смотрю — озираешься, будто ищешь или потерял кого?

Никого я не потерял! — Парень, конечно, растерялся от такого натиска, но пытался поправить свою растерянность грубостью. Нехорошо. Не тактично. И Саша решил придавить его окончательно: — Ты, что ль, в синей «пятерке» сидел? 28- 91, а? Или я обознался?

—        Не знаю я никакой машины! — Лицо парня пошло красными пятнами. — Чего привязался? Прикурил — и иди себе!

—        А у нас тут, во дворе, не грубят. Закон такой, понимаешь? Еще до твоего рождения принят. Иначе морду бьют. Но я не собираюсь тебя учить. Ты потом скажи своему хозяину, что я тебя сфотографировал, он поймет. А еще раз на хвост сядешь, так отделаю, что мама тебя родная не признает. Понял?

Саша не боялся никаких действий этого парня, потому что тот был совершенно определенно раздавлен. Да и физически не очень, надо сказать, крепок, если не обладает каким-нибудь особым, смертельным приемом.