Синдикат киллеров

Ну, голубчик, говорят, раскалывайся сам, пока не поздно. Где взял, откуда прибыл, куда путь держишь, остановился где? Долго молчал. Но нашлись умельцы, взялись всерьез, и он решил частично расколоться. Пришли в номер с обыском, а под кроватью — мать твою! — автомат, да со всеми причиндалами... Снова вопросы: где купил? У кого? Ответил, как тут смолчать? В Москве купил, на Тишинке. У мужика, он из Приднестровья приехал. Деньги нужны были срочно. А свои деньги откуда? А в поезде почти две недели трясся, в карты выиграл. А чего, не могу, что ли? Садись напротив, сдавай, я тебе покажу!

Нет, не клеилось ничего. Никто не верил, чтоб столько валюты — на полтора миллиона наших кровных — мог Ахмет в вещмешке таскать.

И пока сидел он в хабаровском КПЗ, выяснили менты, что в собственном спецотделе это оружие не проходит, ну это у них быстро. Тогда послали запрос в Центральный спецотдел МВД. Указали номер оружия. Хоть и сбили его еще в Москве, но определить все равно можно, есть у них свои хитрости, о которых не рассказывают.

Ответ скоро последовал. Пропажа оружия из воинской части номер такой-то, расквартированной в Уфе и так далее. Потребовали фотографию для выяснения принадлежности оружия, которое и отправили в Уфу, в родную часть, которую покинул больше полгода назад. А уж там так обрадовались! Иди сюда, родной ты наш! Как же мы тебя давно не видели! И в камеру, ибо занялась им окружная военная прокуратура.

Пошли допросы, но Ахмет, окончательно запутавшись в своих показаниях, уже не мог придумать какую-нибудь стоящую правдивую историю, врал теперь что в голову придет. То он сам нарезку для глушителя сделал, когда купил его на Тишинке у того, из Тирасполя, который ему и оптику заодно продал, деньги срочно нужны были. А Ахмет их в карты выигрывал. В поездах поди проверь. И ни к какому преступлению он подготовку не вел, хоть убей, не было этого. Но вот зря он про Москву придумал. Надо было любой другой город назвать, где бывал. А эти суки зацепились за Москву и решили, что он наверняка там кого-нибудь «замочил», и на всякий случай послали оружие на экспертизу в Москву. В МУРе примерили автомат к той деформированной пуле, найденной в ванной у Мирзоева, и тут же доложили Романовой: она, родненькая.

Турецкий торопливо завтракал на кухне. А за его спиной слонялась в накинутом на плечи длинном забугорном халате Ирина. Она нарочито и вызывающе зевала, всем видом показывая, что явившийся уже и не за полночь, как обычно, и даже не на рассвете, что приличествовало бы ветреному гуляке, каким он глубоко в душе и является, к сожалению надо сказать, а просто в тот час, когда все нормальные люди выходят на работу, целуя полусонных жен в висок. И это уже совсем черт знает что такое. Ни в какие ворота не лезет.

Саша внимательно слушал ее бранчливые и тоже полусонные стенания, направленные скорее вовнутрь, а не наружу, то есть для собственного успокоения, а вовсе не для поучения провинившегося, а сам думал, как осуществить сегодняшним вечером глубоко продуманную операцию, против которой, как показывает мировой опыт, еще ни одна, хм, девица... ну хорошо, будем считать ее девицей — для успокоения совести, не смогла устоять.

И еще он подумал, уже заканчивая завтрак: что было бы сейчас правильнее: выпить чашку кофе или утащить Иринку в койку, пока она еще не совсем проснулась и не сможет оказать достаточного сопротивления? Победил кофе. Второе он оставил на вечер, как завершающий аккорд для своего сюрприза. И это правильно. Для рубрики в газете: так поступают настоящие мужчины.

В этот волнующий миг и раздался телефонный звонок. Ирка взяла трубку, промычала что-то невразумительное, а потом вдруг совершенно ясным, проснувшимся голосом, только что не завопила:

—   Да вы знаете, когда этот нахал явился, а? Только что! Пять, а может быть, шесть минут назад! И вы считаете, что это порядочно с его стороны? И я всю жизнь должна терпеть, да? А он будет на служебной машине по ночам раскатывать, да? И при этом снисходительно улыбаться? Вот брошу его... — Ирка опасливо покосилась на него из-под руки с задранной к потолку телефонной трубкой: какова реакция и можно ли, не опасно ли продолжать концерт?

На что Саша подумал, что зря он так с Иркой. Ну конечно, надо было отказаться от утреннего кофе, тем более что он все равно со сгущенкой, а такой напиток можно выпить и в собственном буфете.

—   Шучу, Александра Ивановна, это я так, для него, а то сидит себе как ни в чем не бывало и на меня ноль внимания... Передаю ему трубку! — Она замахнулась телефонной трубкой: — Иди, снова без тебя жить не могут! У-у! Глаза б мои не глядели!