Синдром Адели

Встал. Обошел столешницу, и плавно, как довольный гепард, направился ко мне. Шаг за шагом его дыхание слышалось все отчётливее... Запах его духов накрывал обоняние. Еле сдерживая себя, чтобы не всхлипнуть, я беззвучно закусила губу. Рука легла мне на плечо... Плотно закрыла глаза, подрагивая от неизвестности. Слышу шелест бумаги позади. Достал ее из кармана

- Смотри. - Распахнула веки, и увидела горсть примятых писем, что он придвинул прямо мне под нос.

- Что это? - Нерешительно обернулась, встретившись с его неожиданно грустными глазами.

- Это... - Потупил на секунду взгляд, в после снова решительно на меня посмотрел. Словно приказ себе отдал. - Я знаю, что у тебя сегодня день рождения... - День рождения? У меня? Сегодня? Неподдельно удивилась; да, я не знаю, какое число. И скоро начну забывать, какой месяц. Все, что у меня есть - это личный пересчет дней, с момента нашей первой встречи, начерченный на стене в подвале. Но, ещё больше меня сбили с толку его слова... Он знает? Больше! Он об этом упомянул?! - Так вот... - Хрипло прокашлявшись, продолжил. - Это письма от твоей матери. Я решил, что могу позволить тебе их прочесть, раз уж сегодня такой день...

Услышав сказанное, несколько секунд молчала, ошарашенно впиваясь взглядом то в него, то на листы, исписанные по правде знакомым почерком.

- Но... Как?! - Бегая глазами по строчкам, задавала вслух бессвязные вопросы. - Она пишет? Не ищет? За это время мама решила бы, что меня нет в живых, раз я на них не отвечаю... Писала? Она правда мне писала?!

Виновато... Он смотрел - Виновато! Чувствовал себя - виновато! И я совсем сбилась с толку, пытаясь подобрать все возможные варианты, как его лицо при мне могло приобрести такое выражение...

- Я отвечал на её письма. - Бросил монотонно ответ, потирая свободной рукой затылок. - Она слишком настойчиво добивалась от тебя весточки. Если бы я это проигнорировал - могли возникнуть сложности.

Я забыла... Правда забыла, с кем я, где я, и при каких обстоятельствах получила весть от самого родного человечка... Просто, фактически вырвала с его рук ворох писем, и впиваясь расфокусированно, стала вчитываться в каждую строчку.

Мама... Мамочка... Мамуля... Слёзы стекают по лицу, застилая контрастность и ясность. Только слова такой знакомой, близкой сердцу, женщины... "Дорогая, девочка моя, любимая, дочурка"... А я ведь забывать стала, что меня звали иначе. Не только Псина, не только Собака и Сука! Глотаю воздух, сжимая пальцами уголки конвертов. Капли влаги стекают на марки... А он молчит! Какое-то время не замечала этого... Потом, обернувшись, увидела... Увидела крошки осознания! Возможно, сейчас он впервые посмотрел на меня не как на Игрушку, а как на человека... Как на чью-то дочь! И, я не знаю, какой изувеченной частью своего сознания, я решила, что это может быть надеждой на просвет...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Отпусти меня... - Почти беззвучно, глухо, бормотала про себя, неуверенно глядя в его пропитанные болью глаза... - Отпусти! - С каждым гласным прибавляя жизнь голосу, взвыла, и не сразу заметила, когда его взгляд стал звереть. Если бы заметила... - Умоляю! - Рухнула на колени, прижимаясь головой к его коленям, пачкая джинс слезами...

Не знаю, какое время длилось покаяние у ног сильного; прошло пару минут... Или больше... Неподвижно. Мы замерли, неподвижно; на прохладной кухонной плитке ерзали и стирались голые колени. А после... После я поняла, что подписала себе приговор.

Резко обхватил меня за волосы, и потянул с большей силой, чем всегда. Прямо на себя. Прямо в притык, лицом к лицу. Веки широко распахнуты. Ловлю бездну безумия, что буйствовала в налитых тьмой зарницах. Боль у корней натянутых прядей стала совсем неважной, когда осознала, на этот раз цербер сорвался с цепи... И сами черти не смогут его укратить!

- Ааааа... - Жалостливо взвизгнула, чем спровоцировала ещё более гневный взгляд.

- Заткнись!!! Заткнись, тварь! Сейчас я тебе докажу, что ты Моя! Докажу, чтобы впредь не пришлось сомневаться...

Глава 12. Смерть души

Эви

Ладонь наклыла разметавшиеся по холодной плитке волосы, сжала несколько прядей, и вдавила затылок в пол до боли. В глазах помутнело, все, как в тумане... Прикрыла залитые слезами веки, и тут же получила звонкую, благо, не сильно болезненную пощёчину. Распахнула глаза. Притянул мое лицо к своему ближе, опаляя потресканные губы жаром своего дыхания. Зафиксировал жгут волос так, чтобы я ни отвернуться, ни снова опустить взгляд, не могла.