Синдром Адели

Он мне оставил по себе... Уродство. Уродство в сердце и в душе. Уродство мира, в который на какое-то время заперли двери. Мое собственное уродство. Я не хотела вспомнинать... Но образы сами всплывали в голове. Подвал... Когда меня опять швырнули в этот Чертов ящик - насилие, удары, боль, наручники, прикованные к батарее, холод.... Все вспомнила. Вспомнила жизнь, которая у меня была. Друзей из универа. Маму... Господи, да она наверное думает, что меня и в живых уже нет! Как ненавижу... Ненавижу его. Кто дал право?! Право рушить то, что не создал?! Право делать из живого человека куклу в руках кукловода?! И... Самое ужасное ведь даже не тот кошмар, в который он меня окунал раз за разом. Самое ужасное - тот спектакль, что разыграл, когда была в беспамятстве. Ведь ему, кажется, удалось... Обвести меня вокруг пальца. Когда увидела его, я растерялась. Хочу глотку ему разодрать, или броситься в объятия? Сознание спуталось... Оно твердило лишь одно - ненавижу. За этот туман в голове - ненавижу. Ненавижу... И, кажется, Люблю...

Его мольба отдавалась в сердце колкими, жгучими ударами. Жалость... Душа, после всего, что он сделал, ещё умудрялась его жалеть! Не себя, а чёртову скотину, что прокатила меня по всем кругам ада! И так тянуло обнять его... Ответить теплом. Но от этого ещё больше, ещё отчётливее ощущалось отвращение к себе. Как же так можно... Желать объятия рук, что совсем недавно без сожалений калечили душу и тело...

Мне и правда, нужно было побыть одной. И заставить себя не думать о его, наполненном слезами, взгляде. Мне есть о чем думать помимо него! Сломанная жизнь... Ее хоть попытаться восстановить нужно. Теперь я не пленница в клетке. Или пленница... Но границы темницы расширились. Как только освободилась от его общества, рванула к кабинету. Артём показывал мне письмо от мамы, прежде чем... Мотнула головой. Нет, нельзя об этом вспоминать. Меня накроет. Сейчас в голове не умещалось - я не могла понять, что то чудовище, которое истязало меня, убивало во мне человека, и любимый парень, чуть ни сдувавший с меня пылинки на протяжении последнего месяца - один и тот же человек.

Зашла внутрь, и, словно с некой опаской, заперла за собой дверь. Я давно его не боялась... А теперь, вспомнив, на что он способен, правда, не знаю, чего ждать. Будет ли он так ласков, как в родительском доме, или так жесток, как на треклятом цокольном этаже? Выдохнула... Сползла по двери на пол. Несколько минут отдышаться. Как жить теперь? Что делать? Подскочила, и стала панически рыскать по столу, книжным полкам, по тумбочкам. Роняла на стопки бумаги соленые слёзы. Всхлипывала, перекидывая ошмётки незаконченных, смятых писем. Не читала содержимое... Искала один, знакомый с детства, почерк. И.... Нашла!

Сцепила судорожно пальцы на аккуратно сложенных конвертах. Прописан родной адрес. Фамилия имя отчество... Замерла, и стала медленно, поочередно, вынимать с надорванных свертков ее письма. Ее, и его, написанные от моего имени. И, чёрт побери... К такому я не была готова. Не после всего... Не к контрольному выстрелу в сердце.

Они очень мило общались. Я, оказывается, была все это время счастлива... Доля правды в этом присутствовала. Однако львиную долю он умолчал. Родная женщина о многом спрашивала. Интересовалась каждой мелочью. Я знакома ей. Лишь она одна меня знает... Она, и, судя по тому, что я читала, он. На какую-то секунду моё лицо даже отобразило тень улыбки... Я не вернусь в университет. Нет Эви, местной звезды, уверенной в себе на 100%. Нет даже остатков той оболочки... Чувствую себя калекой. Которой и являюсь. Разбитой в щепки. И это... Он меня разбил. Но, самое жуткое! По большей части возвращаться в комнату общежития мне не хочется, потому что я не знаю, что сказать. И больше всего боюсь... Что после моего рассказа Артёму будет грозить заслуженное наказание.

Получается, дорога у меня одна. Мне правда хотелось сейчас вернуться в отчий дом. Последнее письмо... Прочту, и закажу билеты. Кажется, сейчас он не станет мне препятствовать. Так будет правильно. Так будет легче. Раз и навсегда вычеркнуть его из моей жизни. Пальцы дрогнули, когда развернула сложенный вчетверо лист. По веках скатились слёзы...

"Мы с твоим отцом сошлись. Надеюсь, ты за нас порадуешься..." - Судя по всему, на это Любимый ответить не успел. Этот выродок... Избивавший мать, державший меня часами запертой в шкафу - вернулся. Нет... Этого я точно не выдержу. Дура! Какая дура! Такая, как и ее непутёвая дочь... Которой теперь некуда возвращаться.

☆☆☆☆☆

Я не вижу, но глаза мои больше не отражают жизнь. Бреду по коридору, медленно перебирая босыми ногами по прохладному полу. Не смотрю по сторонам. Да мне и дела нет - увидит, или нет. Словно живой труп. Прошла мимо спален. Вокруг тихо... Хочется спать. Хочется покоя. Но здесь я не остановлюсь. Нет места мне в этих теплых комнатах. Я появилась в этом доме пленницей. Игрушкой, которую разбирали на кусочки, а потом, забавы ради, собирали обратно. Пусть так и будет впредь...