Синдром бесконечной радости

Сагитов, внимательно наблюдавший за всеми, быстро черкнул что-то в потрепанной записной книжке, лежавшей перед ним.

– Но нам ясно дали понять, что в сложившейся ситуации… – продолжил Строков, вытирая лоб платком, – в сложившейся ситуации лучше рассмотреть предложение, поступившее нам, – согласитесь, оно весьма щедрое. И речь идет не о продаже комбината, а только о слиянии! А мы все можем неплохо заработать. Посудите здраво – выработки сокращаются, прииск – не бездонная бочка, рано или поздно пласт иссякнет…

– Разработки ведутся, – оборвал Зотов, – изыскания показали, что рядом залегает еще пласт, в скором времени начнем разрабатывать и его. К чему паника, я не понимаю? Тебе денег мало, что ли?

– Денег никогда не бывает много, если ты об этом! – огрызнулся Строкин.

– А, то есть особняка в Испании, виллы на Сицилии и дома в Греции тебе уже не хватает? – негромко произнес Сагитов. – А усидишь – одной-то задницей, даже такой, как твоя?

– Что?! – поперхнулся от негодования Строкин и вскочил. – Вы… что себе позволяете?!

– А что такого я позволил? Как начальник службы безопасности, я отслеживаю все денежные потоки членов совета директоров, ты не знал? Эти полномочия мне еще Владлен Витольдович дал, ничего не изменилось. Если Анжеле скрывать нечего, так она и не дергается. А ты, видно, хочешь еще и у «АлмазЗолотоИнк» откусить чуток? Так предупреждаю просто по-дружески – не пытайся, подавишься. Там тебе не здесь, как говорится.

– Что за чушь?! – уже немного успокоившись, сказал Строкин, возвращаясь в кресло.

– Ну, если чушь, то я извинюсь, мне несложно. А если нет – ты что делать будешь?

– Так, все, прекратите, – хлопнул ладонью по столу Зотов. – Устроили тут… Голосовать-то есть смысл или решение единогласное будет?

– Я подчинюсь большинству, – зло бросил Строкин, – но имейте в виду – вы совершаете огромную ошибку, отказываясь от предложения. Третьего раза не будет, скорее всего.

– Мы это переживем, – сказала Анна, вставая из-за стола. – Если ни у кого больше нет возражений, предлагаю расходиться.

Первой встала Липская, взяла портфель и, помахав Анне рукой, направилась к выходу:

– Мне еще собраться надо, в Москву лечу утренним рейсом с материка. Всем счастливо оставаться.

Сагитов проводил ее взглядом и покачал головой, но это заметила только Анна.

Строкин ушел, даже не попрощавшись, за ним откланялся и Зотов, и Анна, заперев кабинет, прислонилась к двери спиной и спросила, глядя на начальника службы безопасности:

– Ты думаешь, это Строкин, да?

– Ты удивишься, но – нет, не думаю. Он мог, конечно, пообещать свой голос кому-то из холдинга, но не он инициатор. И точно не он сливает информацию о состоянии дел на комбинате. У него просто нет доступа к ней.

– Тогда – кто?

– Не знаю пока, Аня. Не знаю. Я один, мне не разорваться. Никому верить нельзя, никому. Зачем Анжелка в столицу рванула, ты не в курсе?

– Дочь проведать, она еще месяц назад об этом говорила. У девочки день рождения, двадцать лет – естественно, мать хочет быть рядом в этот день. И потом, Тимур… ну согласись, у Липской просто мозгов не хватило бы.

– Про тебя тоже так говорили, когда к тебе комбинат перешел. Но ты ведь усидела, и дела идут не хуже, чем при Владлене. Так что я бы Анжелку со счетов не скидывал, – вздохнул Сагитов, глядя в стоявшую перед ним чашку с остывшим кофе. – А ты бы домой ехала, Аня. Вид у тебя какой-то… не спишь опять?

– Какой сон тут… – Анна подошла к огромному окну, в очередной раз перебарывая в себе страх высоты. – И Дарина опять…

– Чудит?

– Не то слово. Не знаю, Тимур… может, я напрасно ее выдернула сюда, а? Пусть бы жила как хочет…

– Это Владлен так решил, если помнишь. И я его поддержал – совсем бы девка свихнулась, учиться все равно не стала же. Так здесь хоть на глазах, а там? У тебя минуты спокойной бы не было.

– Можно подумать, теперь есть…

– Теперь мы хотя бы можем это контролировать.

– Не очень-то у меня это получается, Тимур. Ненавижу, когда оказываюсь беспомощной! Но не признаваться же в том, что не могу контролировать собственную младшую сестру! Комбинат вот могу, а Дарину – нет…

Тимур поднялся, подошел к Анне и приобнял ее за плечи:

– Не говори глупостей. А Дарина перебесится. У нее просто какой-то затянувшийся подростковый период – бунтует, как ребенок. Все утрясется. А ты все-таки подумай о том, что неплохо бы в городе пожить хотя бы пока.

– Пока? Что это значит? – Анна освободилась от его руки и отошла от окна, потому что начала ощущать тошноту и головокружение, как, впрочем, и всегда в этом зале заседаний.

– Аня, это ничего пока не значит. Но мало ли… если люди из холдинга всерьез нацелились на нас, то кто знает, что может произойти. И мне легче будет обеспечить тебе безопасность, если ты сама не станешь делать необдуманных поступков и прекратишь кататься по дороге, где на много километров редко встретишь еще кого-то.

– Ты ведь знаешь, что это невозможно. У меня там Владлен, там все приспособлено для ухода за ним, да и Дарине сложнее улизнуть из поселка, а в городе она будет делать это постоянно. Нет, Тимур…