Синдром Черныша. Рассказы, пьесы

ЖЕНА (так же устало). Я понимаю, что ты плевать хотел на всех, кроме себя. И на будущее сына тебе плевать. И на Ольгу ты плюешь. Про себя я не говорю, на меня ты плюешь двадцать лет. Запомни только одно: если ты выгонишь его, дальше тебе придется плеваться в одиночестве.

МИША. Маша! Ты понимаешь, что ты говоришь?

ЖЕНА. Очень хорошо. И надеюсь, что ты тоже понимаешь: я говорю совершенно серьезно. Мне сорок лет, я еще хочу жить. Другого шанса не будет. Если мне это даст медведь, я буду жить с медведем, чертом, дьяволом, инфузорией туфелькой. Но с тобой у меня не будет ничего, это я поняла с самого начала. Это можно терпеть, утешаться честностью, все, что хочешь. Но когда у меня появился шанс, я не дам тебе его отобрать, Григорьев. Ты понял? Не дам!

МИША. Наши шансы возрастут...

ЖЕНА. Что ты там бурбулишь?

МИША. Неважно. Маш, ты его поцеловать не хочешь?

ЖЕНА. Надо будет — поцелую.

МИША (мечтательно). Вдруг превратится?

ЖЕНА. Нет, не надо. Этого, пожалуйста, ни в коем случае. Кому он нужен в качестве принца? Даже мне не нужен. А в качестве медведя к нему приедет Бином, представляешь? Ой, я даже не знаю, как с ним разговаривать. Мне кажется, я буду нести такие глупости...

МИША. Не страшно. Они слышат только то, что хотят слышать.

ЖЕНА. А что они хотят?

Рев из ванной.

МИША. Вот это, наверное.

ЖЕНА. Ой, я даже не знаю, что надеть. Можно бурое, а можно трехцветное.

МИША. Да подожди ты. Может быть, еще не приедут. ЖЕНА. Что значит — не приедут? А для чего весь бульвар липами засадили?

МИША. Когда?

ЖЕНА. С утра. Сидишь тут, как сыч, ничего не знаешь. Фонари новые поставили, старушек привезли толстых.

МИША. А наших куда?

ЖЕНА. Не знаю. Наверное, потом привезут. Я даже удивилась, какие толстые старушки...

МИША. Это у них, наверное, бронежилеты поддеты. Охрана, мало ли.

ЖЕНА. Нет, охрану я видела. Охрана в песочнице. МИША. С ведерками?

ЖЕНА. Нет, с ведерками эти... Мишутки. Охрана с лопатками, в панамках. И еще трое с собаками, якобы выгуливают, только почему-то все во дворе. На асфальте.

Звонок в дверь.

МИША. Что ж они ключами никак не обзаведутся...

Открывает. В квартиру с пением входит целая процессия попов, размахивая кадилами.

ДЬЯКОН. Здравствуйте, хозяева, Господь с вами, мир дому сему.

МИША. Служу России, слава Богу за все.

ДЬЯКОН. По благословению начальства прибыли для процедуры. Где зверек-то?

МИША. Крестить хотите?

ДЬЯКОН. Вот невежда, прости Господи. Ты когда исповедовался-то, раб Божий?

МИША. Я агностик, батюшка.

ДЬЯКОН (беззлобно). Не батюшка, а отец Варсонофий, всему учить тебя, балда. Крещен?

МИША. Не сподобился.

ДЬЯКОН. Оно и видать, что нехристь. Зверька не крестят, сие грех, зверька освящают согласно чину, проводи к зверьку-то.

МИША (указывая на дверь). Се зверек. Аше приидеши, возможет и схавати.

ДЬЯКОН (заглядывая в глазок). И то сказать. Зверь рыкающий, ища кого поглотити. Како же тебя, раба Божия, благословило зверем сим в ванную?

МИША. Не просвещен, отец диакон. Завелось и рыкает.

ДЬЯКОН. Истинно сказано: можешь ли уловить Левиафана удою? Чудны дела твои, Господи, и разнообразны. Приступим, братие. (Машет кадилом.) Создателю и содеятелю человеческого рода, дателю благодати духовныя, подателю вечнаго спасения, сам, Господи, пошли духа Твоего святаго на тварь сию, яко да вооружена силою небеснаго заступления хотящим ю употребляти, помощна будет к телесному спасению и заступлению и помощи, аминь. Господи помилуй, чего только не освящал, одних «Мерседесов» в проклятые девяностые сколь пересвятили, мобильников более ста, спонсор Феофилакт Тамбовский, в миру Пупырь, приносил пистолет «магнум 44», вот такая дура! — а медведя впервые Господь сподобил.

ЖЕНА. Пожалуйте, батюшка, закусить.

ДЬЯКОН. Благослови тебя Господь, хозяюшка. Очи всех на Тя, Господи, уповают, и ты даеши им пищу во благовремении, отверзаеши ты щедрую руку Твою и исполняешь всякое животное благоволения. (Наливает, закусывает.) Приступим, братие.

Братия закусывает.

Ты, раб Божий, знаешь анекдот про православного льва?

МИША. Не просвещен, отец Варсонофий.

ДЬЯКОН. Се просвещаю. Шел некогда отец пустынник через лес и встретил льва. Взмолился: Господи, сделай, чтобы лев сей стал православным! И что ж ты думаешь? Лев поднял лапы и взмолился: «Очи всех на Тя, Господи, уповают, и Ты даеши им пищу во благовремении!»

Братия хохочет.

Понял? Это он перед едой помолился!

МИША. Как не понять, батюшка. В жилу сие. ДЬЯКОН. А про крокодила знаешь?

МИША. Про бревно зеленое?

ДЬЯКОН. Не, про бревно неинтересно. Это наш такой прикол, православный: поют осмогласие — «Господи, воззвах к Тебе, услышь мя, да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою» — псалом 140. Так одна старушка говорит — истинно, Господи, я крокодила пред Тобою!

ОДИН ИЗ БРАТИИ. Есть еще вариант — я крокодила и бегемота.

Хохочут.

ДЬЯКОН (вытирая усы). Ей, вкусно! А про печение знаешь?

МИША. Такожде не просвещен.

ДЬЯКОН. Просвещу. Значит, у нас поется...

Звонок в дверь.

МИША. Сейчас, сейчас.