Синдром Дездемоны

– Я ничего не понял! Зачем тебе пистолет?

– Нужен, Толик. Ну если бы не был нужен – стал бы я спрашивать?

– Не знаю, – глубокомысленно ответил Толик, и Тихон понял, что просто так от него не отделаешься. Придется, хочешь не хочешь, хотя бы в общих чертах поведать ему свою криминальную историю.

Выслушав его, Толик долго молчал и сопел в трубку.

Так долго, что Тихон уже подумал, что приятель задремал, убаюканный его рассказом.

– Ты что, дурак? – наконец проснулась трубка, и голос Толика снова сбился на фальцет.

– Ты уже спрашивал, – напомнил Тихон. – Сегодня.

– Ты влюбился, – заявил Толик, подумав еще несколько секунд. – Влюбился?

Строгие нотки в голосе приятеля ничего хорошего не обещали.

«Только бы дал пистолет, – подумал Тихон. – Только бы дал, все остальное не важно».

– Влюбился, – согласился он безропотно. – Дашь пистолет?

– Нет, – заявил Толик. – Не дам.

– Ну и черт с тобой! – разозлился Тихон. – Не дашь – и не надо. Без пистолета твоего обойдусь!

– Это как же, интересно, ты обойдешься без пистолета? – ехидно поинтересовался приятель. – Как?

– А так, – хмуро ответил Тихон. – Обойдусь, и все. Тебе-то какая разница?

– А ты вообще откуда знаешь, что у меня есть пистолет?

– Так был же, – удивился Тихон. – Ты ведь сам его купил, когда бизнесом начинал заниматься. Рэкетиров отпугивать… Я же сам видел!

– Кого ты видел? Рэкетиров?

– Да пистолет! – окончательно взбесившись, рявкнул Тихон.

– Слушай, ты мне вот что скажи. Ты вообще соображаешь, что делаешь? Сперва деньгами швыряешься, а теперь уже и жизни не жалеешь! И все ради чего? То есть кого? А?

– Бэ, – кисло проговорил Тихон. Похоже, пистолета было ему не видать как своих ушей. И это огорчало.

– Не передергивай! – кипятился на том конце Толик Аникин.

– А ты не воспитывай меня. Меня уже родители воспитали. Дашь пистолет или не дашь? Учти, в последний раз спрашиваю!

– Ты сейчас где?

– Я сейчас на МКАД. Километрах в трех от Волгоградки. А что?

– А то. Доезжай до заправки – знаешь, заправка там есть? Стой и жди меня. Вместе поедем твоего братца Иванушку выручать. Чтоб сестрица Аленушка слез горьких не лила!

– Толь, – удивился Тихон, – тебе-то… тебе-то зачем это надо? Объясни!

– Пошел к черту, придурок, – объяснил Толик. – Жди меня, я минут через двадцать подъеду.

На этом сеанс телефонной связи был закончен.

Тихон так и не понял, привезет Толик пистолет или не привезет.

Стрелять из этого пистолета Тихон, понятное дело, ни в кого не собирался. Но все же с ним было бы как-то спокойнее. Оружие – оно и в Африке оружие, везде власть над человеком имеет. С другой стороны, зачем рисковать? Мало ли что может случиться. Вот так пальнешь нечаянно из пистолета, пристрелишь какого-нибудь подонка, а потом мотай за него срок в тюрьме. Годков этак пятнадцать, а то и больше. Спрашивается, оно ему надо?

Подъехав в условленное место минут на пять раньше Толика, Тихон заглушил мотор, откинулся на спинку сиденья и закурил сигарету. Нужно было обдумать план действий. До самых мелочей, до самых непредвиденных и невероятных случайностей.

Но улыбка Аллы Корнеевой по-прежнему маячила в зеркале. Теперь уже едва различимая, туманная. Маячила и мешала думать о деле. Так и просидел Тихон в машине эти пять минут, вспоминая то вишневые губы, то яблочные коленки и безуспешно пытаясь ответить на вопрос, который в порыве злости задал ему приятель.

Влюбился, что ли, в самом деле?..

Похоже, и правда влюбился!

Сделанное открытие его не обрадовало.

Он влюблялся уже однажды. В свою бывшую жену Наталью. И спрашивается, что хорошего из этого вышло? Да ничего, совсем ничего хорошего! Сплошные проблемы, и ничего больше! Он ведь дал себе зарок – больше не влюбляться ни в кого, никогда и ни при каких обстоятельствах…

Резкий автомобильный сигнал вывел Тихона из задумчивости. В боковом зеркале он увидел темно-вишневую «мазду» со знакомыми номерами. Неловко припарковав машину на обочине, Толик Аникин вылез на свет божий, наклонил по-бычьи голову и широкими, решительными шагами потопал в сторону Тихонова джипа. Грозный вид приятеля ничего хорошего не предвещал.

«Бить будет!» – решил Тихон, распахивая дверцу машины.

Когда Толик начинал напевать себе под нос песню «Врагу не сдается наш гордый “Варяг”», это могло означать одно из двух.

Первое – Толик Аникин несказанно, просто немыслимо счастлив и весел.

Второе – Толик Аникин зол так, что готов кого-нибудь убить.

Сейчас был определенно не первый случай.

– …поща-ады… никто не жела-а-ает! – угрожающе фальшивым басом пропел приятель куда-то в сторону окна, громко откашлялся и повернулся к Тихону.

Тот сидел себе тише воды ниже травы и молча крутил баранку.

– Ты, идиот, хоть представляешь себе, что там вообще за склад такой?

«Идиот» в иерархии Тихоновых званий в этот день упорно держал первое место. Вслед за ним впритирку шли «дурак», «придурок» и «придурок несчастный».