Синдром Glamoura

Оценив по достоинству его усилия, я выдавила из себя жалко-радостную улыбку и отвернулась к давно не мытому окну с коричневыми потеками. За окном бежали мамаши с детьми под зонтиками, семенили бабушки в целлофановых плащах, проезжали битком набитые маршрутки. Все на своих местах, кроме моей уверенности в себе, душевного равновесия и любви к жизни.

Витька вернулся с двумя бокалами одесского коньяка, который, в этом заведении, гордо именовался "отечественный виски", и крабовым салатом с большими листьями желтой петрушки, персонально для меня. Откуда работники заведения достали старую петрушку в апреле? Таланты отечественных барыг воистину неисчерпаемы!

Жутко люблю крабовый салат, особенно, из соевых "крабовых" палочек, Витя об этом знает. Даже в таком отвратительном моральном состоянии я принялась с жадностью поглощать кулинарный "шедевр", пришедший на смену традиционному салату "Оливье" за отечественными праздничными столами.

Мой друг недолго выжидал, пока я наемся любимой гадости.

— Ну, выкладывай. Что случилось? Кто умер? Что украли-потеряла?

Витя смотрел мне прямо в глаза. Я отставила салат, прожевала кусочек черного хлеба, потянула время, пригубив пару глотков коньяка из бокала, сильно поморщилась (скорее для вида). Девушки ведь всегда должны изображать, что не привыкли пить спиртное, даже если это не так.

Карамзин смотрел на меня в упор.

— Меня Слава бросил и теперь я снова одна. Меня достала моя работа! Меня рвать тянет от моей жизни. Я, журналист с красным дипломом, пишущий отстойные тексты про стройку и удобрения. Мои самые длительные отношения с мужчиной продолжались полгода. Я — полное ничто. Потерпела поражение во всех сферах жизнииии….

Выложив начистоту все причины моей наступившей истерии, я снова зарыдала. Немногочисленные посетители заведении стали обращать на нас, точнее на меня, внимание.

За что я всегда обожала Витьку, так это за то, что плевать он хотел на общественное мнение. Он достал белоснежный носовой платок со своими инициалами, только без кружев, такие когда-то носили аристократы из французских романов. Друг заботливо приложил платок к моему носу. Я с удовольствием высмаркалась. Ну, кому еще можно так спокойно напустить соплей в накрахмаленный платок, не опасаясь осуждения! Интересно, кто ему крахмалит платки, неужели, он сам? Я всегда хотела задать ему этот вопрос, но всякий раз мне почему-то становилось неловко.

— Про Славу я тебе давно все сказал, но ты ведь отказывалась меня услышать. Как любой влюбленный человечек, ты оправдывала его безделье, необузданную любовь к пьянкам и дешевым разукрашенным телкам.

Мне все еще хотелось оправдывать екс-любимого:

— Пока он был со мной, он ни с кем не встречался. Я бы почувствовала.

— Ну конечно, Кирочка, конечно, но сейчас мы не станем обсуждать его либидо. Лучше постараемся успокоить тебя. Откровенно говоря, он меня мало заботит.

Витя достал из пачки слегка смятую сигарету "Житан" без фильтра и закурил. Серый табачный дым поднимался к потолку красивыми кругляшками и зигзагами, образовывая под растрескавшимся потолком густую дымовую завесу. За столом напротив сидели двое алкашей с графином водки и одним борщом на двоих, за следующим столом — две девицы, не то — студентки, не то — проститутки, выглядели, вроде сдержанно, но курили призывно.

— Что касается твоей работы, — продолжал Витя, — ты всегда можешь ее сменить. Я думал тебя все устраивает. Мы ведь с тобой работаем над одними и теми же проектами, и ты раньше не возмущалась, во всяком случае, вслух. По правде говоря, я тоже считаю свою работу полным отстоем, но пока сам себе этого не озвучивал, как-то не отдавал себе в этом отчета до конца. Нууу, не ной! Ты ведь такая замечательная девчонка! Тебе каждая барышня в офисе завидует.

С последним утверждением Витька явно преувеличивал, но когда тебе хочется перерезать вены, такие слова могут уберечь девушку от смертного греха.

— Вить, моя жизнь пуста и бессмысленна. В ней нет ничего, за что стоит бороться или умереть. Меня никто не любит, и я, в свою очередь, тоже никого не люблю, и на машину я до сих пор не заработала!

Не знаю, почему эти совершенно несвязанные между собой неприятности моей жизни я решила увязать в одну жалобу, и даже не понимала, что меня расстраивало сильнее. Если честно, всегда считала, что лучше оплакивать свои горести в мягком салоне автомобиля, чем в городском трамвае, в обществе сидящего рядом алкоголика, нюхая чьи-то подмышки. Заметьте, в современных фильмах редко показывают, чтобы женщина плакала из-за разрыва с возлюбленным в общественном транспорте, потому что это не эстетично. У каждой главной героини есть, хоть и захудалая, но машина.

Витя гладил меня по волосам и убаюкивал, как заботливая итальянская мамаша, разбившего коленку ребенка. Я была тронута его заботой, но стоит отметить, что здоровый сюсюкающий мужик смотрится со стороны, мягко говоря, эпатажно.