Синдром Кандинского

Как-то вечером после работы он обнаружил, что потерял кошелек. В кармане уже изрядно поношенного пиджака образовалась большая дырка, через которую, очевидно, кошелек и вывалился. Денег там было немного — два с полтиной, — но до получки оставалось два дня, и Тюрин решил одолжить трешку у соседа, с которым частенько встречался во дворе за игрой в домино. Но сосед, как и Тюрин, в ожидании получки бедствовал и помочь сумел только советом. Он подсказал обратиться к Николаю, который жил через три квартиры от Тюрина на том же этаже. По всем канонам человеческого общежития Николай был жильцом очень странным. С виду простоватый и доступный, он никогда не принимал участия в дворовой жизни, пренебрегал квартирными знакомствами и даже пьяный, быстро, ни на кого не глядя, словно гимназистка, пересекал двор и, ни с кем не поздоровавшись, скрывался в подъезде. Никто не помнил, когда Николай поселился в этом доме. Ни один жилец никогда не слышал, чтобы за дверью его квартиры что-нибудь происходило. Создавалось впечатление, будто жила в этой квартире слепоглухонемая старушка-пенсионерка. Ни музыки, ни футбола по телевизору. Абсолютное безмолвие, как на кладбище. Он и входную дверь открывал и закрывал по-воровски аккуратно, без хлопанья, с одним негромким щелчком. Удивительным было и то, что никто из обитателей дома никогда не видел, чтобы Николая навещали женщины. Правда, он иногда неделями не появлялся дома, поэтому во дворе решили, что либо он импотент, либо предпочитает встречаться со своими зазнобами на их территории.

В общем, числился Николай среди жильцов дома вполне положительным, хотя и со странностями. Именно эти странности и рождали в умах любопытствующих соседей всякие домыслы. Одни говорили, что он служит в уголовном розыске в группе захвата. Другие на разные лады измышляли, что Николай, скорее всего жулик или, на худой конец, гомосексуалист. Кто-то даже предположил, что он трудится во внешней разведке, отсюда и железная конспирация. Была и совсем невероятная версия, будто работает Николай шофером, возит члена правительства. Этому, правда, никто не поверил, потому что квартира Николая как-то не соответствовала положению человека, вхожего на Олимп.

Другими словами, Николай был личностью конечно же таинственной, но не настолько, чтобы сообща интересоваться в милиции о его прошлом и настоящем. Одевался он прилично, всегда модно и даже с некоторым изыском. Бороды Николай не носил, темных очков — тоже. Мерседесы к его подъезду не подкатывали, и чемоданами на глазах у соседей он ни с кем не обменивался.

Не закрывая своей квартиры на замок, Тюрин прошел по плохо освещенному, сладко смердящему коридору к двери Николая и тихонько постучал. На стук никто не откликнулся, но дверь с легким скрипом приоткрылась, и Тюрин, секунду поколебавшись, вошел в прихожую. Здесь он понял, почему Николай не услышал стука — хозяин квартиры был в ванной. Дверь в ванную комнату была приоткрыта, оттуда доносились звуки льющейся воды, а напротив валялся большой грязный мешок из-под картошки.

Хорошенько вытерев обувь о мешковину, Тюрин придал своему лицу доброжелательно-просительное выражение и заглянул к Николаю. Вначале он увидел только его широкую спину, обтянутую выцветшей футболкой, а затем обратил внимание на голого человека, которого Николай ловко ворочал, подставляя под струю воды его обезображенное чем-то острым горло. Белая поверхность ванной была покрыта алыми каплями, а сам порезанный незнакомец уже слегка пожелтел и цветом напоминал старую слоновую кость.

Здесь же, под ногами у Николая валялась и грязная одежда, очевидно, снятая с того человека, которого он так усердно полоскал. Судя по тому, как хозяин квартиры топтался на пиджаке, это облачение уже было не нужно ни хозяину, ни Николаю.

Потеряв от неожиданности дар речи, Тюрин несколько секунд стоял за спиной у Николая. В голове у него завозились страшные мысли: перерезанное горло, мешок из-под картошки — все это начисто исключало какой бы то ни было несчастный случай, и, придя к такому выводу,

Тюрин обомлел от ужаса. Дыхание у него перехватило, а сердце заработало так, будто он в свои 58 лет бегом поднялся с первого на девятый этаж.

Почувствовав смертельную опасность, Тюрин сгорбился, как бы желая уклониться от удара, и, боясь выдать свое присутствие, шатаясь, сделал два шага назад. При этом он зацепил каблуком брошенный мешок, и это случайное, легкое прикосновение отозвалось у него в мозгу микроскопическим инсультом.

Очутившись у выхода, Тюрин не сразу поймал дверную ручку, а ухватившись за нее, рванул что было мочи и, не имея больше сил на осторожность, бросился вон из квартиры. По дороге он все же успел сообразить, что может обнаружить себя, если громко хлопнет дверью. Поэтому, оказавшись в своей квартире, Тюрин быстро, но осторожно, словно сапер, прикрыл дверь, навалился на неё всем телом и щелкнул замком. Этот сухой щелчок, похожий на удар бойка в пустом стволе стоил ему ещё одного крохотного инсульта.