Синдром Кандинского

Уткнувшись лбом в мутное стекло автобуса, Алтухов стоял, затаив дыхание. Уже наступил ранний зимний вечер. Улицы были полны народу. На фасадах домов пульсировал разноцветный неон в изогнутых стеклянных трубках, но Алтухов ничего этого не замечал. Мысли его снова перескочили на Пашу, который всегда казался ему эталоном стабильности и благополучия.

На следующей остановке Алтухов выскочил из автобуса, пересек улицу и вошел в стеклянную пивную с похабно намалеванной вывеской "Сосиски". Здесь Алтухов осмотрелся и, к своему великому облегчению, увидел знакомого - Фролова - запойного неудачника с придуманным журналистским прошлым. Алтухов подозревал, что это всего лишь несостоявшаяся мечта Фролова, поэтому никогда не заводил об этом разговора, боясь ненароком разоблачить старого собутыльника.

- А я устроился на работу, - поздоровавшись, сразу сообщил Фролов.

- Родственнички заставили? - спросил Алтухов, разглядывая небогатый натюрморт на грязном столе: пиво, расчлененный лещ и кусок черного хлеба.

- Сам, - чавкая, ответил Фролов.

- Сам, - усмехнулся Алтухов. - Знаешь, есть такой карточный фокус: я запоминаю последнюю карту и прячу колоду в карман, а затем достаю ее какой хочешь по счету. У тебя полное ощущение, что ты ее выбрал сам, но это абсолютно не так. Я подвел тебя к ней как бычка на веревочке. - Алтухов почувствовал, как от голода у него сводит желудок и отвел от еды взгляд. - Так же и в жизни. Вы до гробовой доски уверены, что выбираете...

- Кто это мы? - равнодушно спросил Фролов.

- Люди, - ответил Алтухов. Он сразу заметил, что Фролов при деньгах. Финансовое положение этого человека всегда легко прочитывалось на лице: пусто - собачье подобострастие, не хватает на бутылку - готовность объединить усилия, хватает - выражение независимости, а далее - все оттенки самодовольства и ничем не подкрепленного презрения к окружающим.

- Понятно. - Фролов с преувеличенным удовольствием отхлебнул пива, крякнул и аккуратно поставил кружку на место. - Мания величия на почве алкоголизма. Ты же не президент и даже не Гоголь и не Пикассо...

- Дай глотнуть, в горле пересохло, - не выдержал Алтухов.

- Ты ведь даже не инопланетянин. На, глотни, - подвинул к нему кружку Фролов. - Отрабатывать придется. Я устроился, знаешь куда?

Припав к кружке, Алтухов вскинул брови, что означало: "куда?"

- Сюда, - рассмеялся Фролов. - Кружкомоем. Ты думаешь, что сейчас пьешь?

- М?.. - не отрываясь от пива, промычал Алтухов.

- Сливаю...

- Брось ты, - испугался Алтухов.

Он поставил кружку на место, успев выпить больше половины.

- Что, брезгуешь? - веселился Фролов. - Нами, людьми брезгуешь?

- Правильно сделал, что устроился, - вдруг успокоился Алтухов и снова взялся за кружку. - Пена, - кивнул он. - Пены бы не было.

- Догадливый, - принимаясь за леща, сказал Фролов. - Платят копейки, а мне много уже и не нужно. Здесь все есть.

- Ты Пашку, художника с Таганки, знаешь? - покончив с пивом, спросил Алтухов. - Опечатали мастерскую.

- Воровал, значит, - пытаясь разжевать голыми деснами кусок леща, сказал Фролов. - По мне, пусть хоть всех их пересажают. Ты-то вон сел за какого-то пьяного придурка, а эти живут - дай Бог каждому. Такие не пропадают. А у тебя, вон, один шкаф остался, да и тот пустой. Или пропил уже?

- Нет, ты не знаешь Пашку, - как-то обреченно прошептал Алтухов. - Между прочим, если бы не он, меня бы давно уже не было на этом свете.

- Вот-вот, - подхватил Фролов. - Теплее. Кажись, добрались до причины твоего горя.

Алтухов изумленно посмотрел на Фролова и убитым голосом проговорил:

- Да, пьянство делает человека циником.

- Да, да, - ответил Фролов. - А обжорство - лириком...

- Налей еще кружку, - упершись взглядом в мокрый, липкий стол, попросил Алтухов.

- Да-а? - глумливо протянул Фролов и, нагнувшись, попытался заглянуть в глаза Алтухову.

Его и без того обшарпанная физиономия показалась Алтухову настолько отвратительной, что он едва сдержался, чтобы не ударить по ней пустой кружкой.

- Отрабатывать придется. Пойдешь ко мне помощником, - усмехнулся Фролов.

Слушая собутыльника, Алтухов вдруг почувствовал удушающую скуку. Ему уже не хотелось ни пива, ни разговоров. Наоборот, он вдруг испугался того, что может сегодня напиться и тогда у него не будет времени обдумать, что делать дальше, отгоревать положенное, а на следующий день в одиночестве недопережитое наложится на похмелье, и это будет вдвойне мучительно.

Не ответив, Алтухов поспешно поблагодарил новоиспеченного кружкомоя за пиво и компанию, тронулся было к выходу, и тут забеспокоился Фролов.

- Да оставайся ты, - попросил он, поймав Алтухова за карман. - На пиво у меня есть.

- Ой, нет, нет, не могу, - отмахнулся Алтухов. - На душе что-то... противно. Не хочу.

- Водки или портвешка возьмем, - знающе искушал Фролов, но Алтухов вымученно улыбнулся и, не глядя на него, ответил:

- Не могу. Честное слово. - Затем он как-то воровато огляделся и добавил: - Ну что, ты не найдешь кому налить?

- Да кому здесь наливать? - брезгливо поморщился Фролов. - У них один разговор: кто сколько выжрал вчера.