Синдром отсутствующего ёжика

Да ведь и он тоже меня не спрашивал. В этом была некая прелесть – без принадлежности к стране, к национальности, мы говорили о чем-то общем и необязательном, и очень важном в тот момент. О том, как странно сидеть на теплой полуголой земле – и правда, здесь, высоко, местами почвы почти не было и только где-то еле-еле пробивались редкие травинки. О том, что море отсюда кажется изумрудно-зеленым. О птицах, летающих вокруг и не приближающихся к самой верхушке вулкана. Об удивительном запахе – горячих недр земли. О том, что так можно просидеть, глядя на море, невероятно долго и ни о чем особо не думая. Просто смотреть и ощущать себя частью мироздания.

Петер прилег на землю, опершись на один локоть. Я сидела рядом, вытянув вперед ноги. Иногда, когда я делаю что-то для себя неожиданное, я по-прежнему, как и двадцать и тридцать лет назад, думаю – а как бы к этому отнеслись мои родители? Что бы они сказали, увидев меня сидящей на склоне действующего вулкана, с голыми коленками, очень веселую и спокойную, в компании совершенно незнакомого иностранца?

– Мой отец всегда считал, что лучший отдых – сойти с корабля в неожиданном месте и дальше идти пешком, – вдруг сказал Петер.

Я улыбнулась и промолчала, потому что почувствовала, что он вовсе не ждет от меня ответа и рассказа о моем отце.

– Море – удивительно яркое и гладкое, как будто нарисованное наивным ребенком. Просто не верится, что такое бывает… – Он бросал маленькие камешки вниз по склону, и в тишине было слышно, как они скатываются вниз.

А я смотрела не на море, а вниз, на редкие деревья, кое-где еще растущие на одном склоне. Наверно, за этим стоило ехать так далеко. Чтобы узнать, что на склонах действующего вулкана Этна на острове Сицилия растут… березы. Они были кряжистые, как и остальные деревья, будто чуть прибитые к земле, с короткими ветками, и не такие нежные, как растут у меня во дворе, под окном, но это были настоящие березы.

– Красиво, правда? Красиво и необычно. Это надо впитывать в себя, а не снимать. Когда снимаешь, суетишься, выбираешь ракурс, и ничего в душе не остается… Вот и вы тоже ничего не фотографируете… – прервал мои размышления Петер, перевернувшись на живот и глядя на меня снизу вверх. Почему-то от его взгляда мне на секунду стало неловко… словно только что произошло то, о чем у нас и речи не было. – А это не ваш муж там бежит? К нам, похоже… – продолжил он, не меняя позы. – Симпатичный такой… руками машет радостно… как будто искал вас весь день и всю ночь. И, наконец, нашел…

Я посмотрела в ту сторону, куда кивнул Петер. К нам быстро, почти бегом, приближался очень крупный, налысо бритый мулат в горчично-желтой рубашке с короткими рукавами и бриджах с веревочками по бокам. Мулат действительно махал рукой и улыбался. Поскольку больше никого на склоне рядом с нами не было, шел он, по всей видимости, к нам.

– Не ваш? – еще раз спросил Петер, перевернувшись теперь на спину.

– Нет. Точно не мой, – покачала я головой.

– Тогда, значит, мой, – потянулся со вздохом Петер и улегся поудобнее, положив руки под голову. Увидев мой удивленный взгляд, он объяснил: – Не муж, конечно. Ох… поверенный в делах, шофер, врач… Кто еще? Верный телохранитель… переводчик… Верный, прекрасный Юлиус. Сейчас вас познакомлю. Вот скажи мне, мой друг, – сразу обратился он к запыхавшемуся мулату по-английски, – есть ли у нас в стране такие прелестные блондинки? Такие спокойные, невозмутимые, уверенные в себе.

Я осторожно посмотрела на Петера. Нет, похоже, он не шутил, говоря это. Хотя…

– Я рад, что вы целы, здоровы и… и что я вас нашел, – ответил ему, отдуваясь, Юлиус.

– Ага… – снова вздохнул Петер. – Но я же сказал: два дня меня нигде нет.

– Но вообще-то прошло четыре, – заметил Юлиус, садясь перед нами на корточки и ненароком оглядывая меня с ног до головы.

– Сэр… – подсказал ему Петер.

– Сэр! – кивнул головой Юлиус. – Прошло четыре дня, с тех пор, как вы… – Юлиус помотал головой и пробормотал что-то неразборчивое.

Я замерла. Нет, конечно, мне только показалось.

– Я тебя умоляю, вот давай без этого! – негромко сказал Петер, отвернувшись от меня.

Но теперь я точно слышала – он говорил по-русски. О, господи… А это значит… Думаю, что второго такого лица в России просто быть не может. И выглядит он старше, потому что раньше я его видела только на экране, загримированным для телепередач, и на плакатах.

Я машинально села и поправила волосы. Ничего себе… Встреча…

– Погодите! – сказал мне незнакомец по-английски, увидев, что я пытаюсь встать. – Мы еще не договорили…

Юлиус умоляюще посмотрел на своего хозяина и снова заговорил по-английски:

– Сэр! Вас очень ждут дома. Вы там очень нужны, поверьте мне. Больше, чем здесь.

– Увы… – Петер встал и шутливо поклонился мне. – Хотел в кои-то веки, как нормальные люди, познакомиться с девушкой… Даже не успел спросить, из какой страны она прилетела…

– Из далекой, – заверила я его.

– И холодной… – мечтательно сказал Петер. – Могу себе представить – вы живете в домике у самого моря, вокруг мало людей, у вас три огромные собаки и молчаливый жених…