Синдром отсутствующего ёжика

Маршрутка, на которую я села, долго-долго стояла – водитель все ждал, когда она заполнится. На мой небольшой чемодан он покосился, но ничего не сказал. А я все сидела и сидела, слушая, как сильно и неровно бьется мое сердце, и наблюдая за светофором впереди: красный… все еще красный… зеленый… все вокруг поехали… а мы стоим… желтый… красный… очень долго красный… зеленый… но не для нас… В конце концов я не выдержала, вышла из маршрутки и поймала машину.

Мы только проехали мост, как двигатель у старой «девятки» стал плеваться и чихать. Машина встала. Водитель, чертыхаясь, вылез и открыл капот. Так, приехали… Я тоже вышла из машины, и стала снова голосовать. Остановилась та самая маршрутка, из которой я вылезла, – я узнала черноголового водителя с очень кривым носом на смуглом блестящем лице. Он опять покосился на мой чемодан. А что коситься-то! Ведь сам остановился! Я еще раз заплатила за себя и даже за чемодан, чтобы он успокоился, и села на свободное место, поближе к двери. Что ж такое! Как будто кто-то тормозит меня у самого дома… Словно не хочет, чтобы я что-то узнала… Что-то плохое… Нет… Нет!

Я пыталась остановить собственные мысли, но почему-то нехорошее предчувствие неумолимо заползало в меня, не оставляя надежды. Вот идет по тротуару хромой старик – плохая примета, это точно… Вот я роняю и роняю деньги – то сотню уронила, то пятисотку, то вылетела недотраченная европейская монета, плотная, блестящая… Тоже плохая примета, кажется… И ведь в самолете передо мной сидел совершенно лысый человек – очень плохая примета! А вот и весь транспорт встал впереди… Это уже не примета, а беспросветная пробка. А ведь в начале пути все было так гладко, словно нарочно, чтобы успокоить меня перед тем, как… Да, точно, словно кто-то издевается надо мной…

С большим трудом объехав ремонт дороги, маршрутка наконец доехала до первой остановки в Строгине. Вот еще остановка, и еще кто-то сошел… Наконец и я вышла из машины, не веря, что я почти дома. Осталось дойти до нашего двора, не споткнуться, не потерять по дороге чемодан и не встретить, к примеру, Веру Васильевну, которая скажет, что все плохо, а будет еще хуже. Она, конечно, такого не говорила, но почему-то сейчас мне меньше всего хотелось, чтобы кто-то предсказывал мое будущее.

Предчувствие плохого не отпускало меня и не давало идти спокойно. Я все же споткнулась, переходя трамвайные пути, – сама наступила на ремешок расстегнувшейся босоножки, оторвала его. Пришлось открывать чемодан, доставать мокасины – потому что идти в сваливающейся с ноги босоножке было невозможно. Заодно я достала и куртку, потому что от волнения сначала не заметила, что все люди вокруг меня одеты как следует – в куртки, свитера. Да, точно, в самолете объявляли, кажется, что в Москве шестнадцать градусов… Или тринадцать…

Мысли у меня начали путаться. Зря я все-таки не позвонила Кротову еще раз! Ну пусть бы он опять сказал, что не может со мной говорить… Или вообще не надо было ему звонить, ни тогда, ни раньше, и просить его ни о чем не надо было!..

– Женщина! Вы потеряли что-то! Кричу, кричу вам, а вы бежите… – остановил меня за локоть мужчина и показал назад.

Ну да, закрывая чемодан, я выронила из сумки… ни много ни мало, а мобильный телефон. Какое счастье, что никто не позарился на него! И спасибо честному дядечке…

Пока я спешила к лежащему на тротуаре телефону, он стал звонить. Я была в этом уверена, слышала знакомую мелодию и Ийкин голос, напевающий: «Молода я молода, недогадливая…» Но когда я подбежала к нему, телефон уже молчал. К моему удивлению, на экране ничего не сообщалось о только что поступившем звонке. Значит, показалось… Тем более, что ту мелодию мы ведь поменяли на «Оленя», который бежал по городу осенним днем, бежал по мокрым мертвым листьям в ту страну, где нет ни дождя, ни слякоти, ни слез…

Поднимая телефон, я поставила чемодан на землю, он упал, открылся, часть вещей в пакетах выскользнула на землю. Новый костюмчик для Ийки, который я все же купила в том бутике, попал кремовым рукавом, изящно отороченным шитьем, в единственную крохотную лужу, которая встретилась мне по пути… Ну что же такое! Я почувствовала полную растерянность и чуть не заплакала. И правда, что ли, кто-то не пускает меня домой? Что же такое я там узнаю? Что-то очень плохое? Но что? Что может быть хуже того, что я уже знаю? Может, конечно, но…