Синдром отторжения

Таис болезненно поморщилась и приподнялась, прижимая ладонь к затылку.

– Завтра у меня будет болеть голова. Столько раз биться.

– Извини.

– За что? – Таис подняла глаза. – Это ты извини, но я правда не знала. Я никогда не занималась этим проектом.

– Проектом?

– У тебя совсем не осталось времени!

Таис попыталась встать, но обессиленно осела на пол. Я поднял ее, обхватив за талию; ее тело странно отяжелело, как будто гравитация вновь усилилась во множество раз.

– Иди, – сказала Таис, улыбнувшись. – Со мной все в порядке. Иди. Твое время…

Я подошел к двери.

Сенсорная панель замка подсвечивалась пугающим красным светом. Я повернулся к Таис.

– Прислони ладонь, – напомнила она. – Дверь не заблокирована с этой стороны.

Я набрал воздуха в грудь – в комнате пахло духотой и пылью. В глазах на мгновение потемнело, я покачнулся и опустил руку.

– Да открой ты эту долбаную дверь! – закричала Таис.

3

В лицо мне ударил свет, но я шагнул ему навстречу, не дожидаясь, пока глаза привыкнут к перепадам освещения.

Камера ничем не отличалась от той, в которой держали меня. Белые стены, металлический унитаз в углу, приваренная к полу кровать, затянутая полиэтиленовой пленкой.

На кровати сидела женщина.

Она зябко сутулилась, обхватив голову, словно пряча лицо. Ее длинные черные волосы свисали почти до самого пола.

Я подошел ближе, но женщина продолжала сидеть не двигаясь. Она не видела меня. Или не хотела видеть. Я собирался позвать ее по имени, но вместо этого закашлялся.

Женщина вздрогнула и подняла голову.

Я невольно попятился к двери.

Глаза женщины округлились, а некрасивый полный рот открылся в немом крике. Можно было подумать, что она впервые увидела живого человека.

– Это ты! – пробормотала она. – Я верила! Я знала! Они мне говорили, но я… Боже, это ты! Это ты!

Я отступил к двери, выставив перед собой руку, как будто защищаясь.

– Это ты!

Женщина поднялась с кровати и выпрямилась во весь рост, безумно вылупив покрасневшие глаза.

– Это ты! Это ты! – талдычила она, и ее толстые губы кривились в болезненной гримасе.

– Нет, – выдавил я из себя. – Этого не может быть.

– Это ты! – крикнула женщина и подалась вперед, неестественно и неловко, как оступившись.

Она вытянула руки и почти упала на меня. Я успел схватить ее за плечи, попытался оттолкнуть, но женщина вдруг затряслась, как во время припадка. Она прижалась к моей груди и заплакала, обнимая меня за плечи.

– Я думала, ты мертв! – стонала она. – Я думала, они убили тебя! Как же я рада!

Она подняла заплаканные глаза.

– Это не ты, – сказал я. – Ты не Лида.

Женщина испуганно приоткрыла некрасивый рот.

– Извините. – Я отстранил ее от себя. – Извините, но вы не Лида.

– Что? – Женщина уставилась на меня воспаленными глазами. – Что они с тобой сделали? Это ведь ты! Это ты!

Она упала на колени и заплакала. Открытый дверной проем – спасительная темнота – был в метре от меня, но я остановился. На секунду мне захотелось подойти к ней, утешить, узнать, помнит ли она о произошедшем на корабле, но я не мог там больше оставаться.

Я вышел из камеры. Таис быстро закрыла за мной дверь – взвыл сервопривод, заклацали замки, – и я вздохнул с облегчением.

– Мне очень жаль, – прошептала Таис. – Даже не знаю, что сказать. Не представляю, каково тебе сейчас.

Дышать стало тяжело, грудную клетку сдавило, и я уперся рукой о стену, чтобы не упасть.

– Эта женщина… – прохрипел я.

– Она – один из операторов с «Ахилла», – затараторила Таис. – Это все, что я знаю. Я даже имя ее…

– Это не ее имя! – прокричал я.

Таис подошла ближе и положила руку мне на плечо.

– Тебе непросто, я знаю. Но потом будет легче. Это твое спасение, твой путь к выздоровлению.

– Нет! – Я раздраженно сбросил руку Таис. – Нет! Это не она! Ты ничего не поняла!

Таис испуганно отшатнулась от меня.

– Это не Лида! Зачем она здесь?

Таис молчала.

– Зачем вы так мучаете меня? – взвыл я. – Это очередной тест, да? Игра. Как тот… как тот разговор шепотом в камере. Как вся эта…

– Ну, – тихо сказала Таис, – если так тебе будет проще.

– Проще? – Я попытался усмехнуться, но вместо этого лицо мое скривилось в страшной гримасе, как у той женщины, которая называла себя Лидой. – Ты серьезно думаешь, что мне будет проще? Кто я теперь?

– Я не понимаю.

– Что…

Я подошел к Таис.

– Что я такое? Все мои чувства, я сам – это лишь испорченные воспоминания? Ошибка нейролинка?

По моему лицу стекали слезы. Голова налилась свинцом, как перед обмороком. Все вокруг застилала темнота, я почти ничего не видел.

– Поверь мне, – прозвучал ее голос, голос Лиды. – Я помогу тебе. Я сделаю все-все, что от меня зависит.

Она обняла меня за плечи.

– Не сдавайся, – сказала она.

Я посмотрел на запекшуюся рану у Таис над виском; ее правая щека и лоб были темными от крови.

Мне полегчало. Я вздохнул полной грудью. Головокружение прошло. Темнота, которая пыталась накрыть меня черной волной, отступила, рассеялась на свету.

На ее свету.

– Прости меня, – сказал я. – Прости меня.

– Ничего.