Синдром пьяного сердца

А далее произошло то, что происходит в конце каждого, даже самого распрекрасного путе-шествия. Мы разъехались, разбрелись кто куда: Борис с Люсей к себе в Жуковский, где они живут и трудятся, а Емил уехал в свою Болгарию, в теплый тракийский город Пловдив...

Ну а я остался в Москве.

В Москве... Но с Дулей.

Далее же случилось вот что.

Однажды позвонил мне Толя Злобин, бывший фронтовик, а ныне мой коллега-литератор. Сказал, что он приезжал в поликлинику, да вот вспомнил, что я рядом живу, и решил заглянуть. Сейчас он возьмет бутылек и придет, чтобы потолковать о жизни.

- Да у меня все есть, - сказал я Толе. - У меня корыто под завязку и закусь. Не теряй времени, заходи!

Толя объявился через полчаса. Снимая куртку, озирался со словами, что давненько здесь не был, и... Тут он умолк, будто поперхнулся, вывернув голову в сторону письменного стола, кото-рый хорошо проглядывался из прихожей через распахнутую дверь.

- Что это... у тебя? - спросил, вытягивая шею и округлив глаза. Можно было подумать, что встретил у меня в квартире тигра.

- Где? - удивился я, озираясь и недоумевая.

- Да вон... На столе!

А на столе, посверкивая гладким холодным боком, красовалась моя Дуля. И я сказал:

- Это... Дуля...

- Дуня? - не расслышал он. - Какая еще Дуня? У него даже воздуха не хватило, чтобы произнести целиком всю фразу.

- Ду-ля, - повторил я. - Для украшения. Сувенир, так сказать... Из Прибалтики...

- Кто - для украшения? - произнес Толя странным голосом, делая шаг назад и дергая при этом ручку входной двери, которая не сразу ему поддалась.

Так с курткой в руках и исчез, только быстрые шаги простучали на нижних этажах лест-ницы.

А вскоре раздался телефонный звонок. Я услышал Толин голос и понял, что он крайне взволнован.

- Я удрал как последний трус... - сказал он. - Но послушай меня... Ты меня слышишь?

- Слышу, - подтвердил я.

- Так вот, у тебя на столе снаряд... Ты меня хорошо слышишь?

- Ну конечно, слышу, - повторил я.

- Заряженный боевой снаряд! - прокричал он прямо в трубку, так что мембрана зазвенела.

- Но, Толя, - отвечал я бодро, хотя внутри что-то кольнуло. - Это головка, которая безопасна...

- Послушай старого артиллериста, который прошел войну! - перебил он сердито. - Это снаряд очень крупного калибра... Где ты взял его?

- В лесу.

- Вот и отвези его поскорей в лес!

- А он что же? - спросил я, настораживаясь. - Он и сейчас может...

- Конечно может! - заорал он в трубку. - И ваш дом взлетит на воздух! А у тебя, между прочим, дети! Кстати, где они?

- Детей здесь нет, - отвечал я упавшим голосом. Разговор о детях меня сразу отрезвил.

Я пришибленно молчал, а Толя стал подробно объяснять.

- Ты должен немедленно, сейчас взять подушку, одеяло, шубу, ковер... Ну, что помягче, в них (только в них!) завернуть свою Дулю и так, на цыпочках, нежно, как цветок, как грудного ребенка... перенести в машину... Но все это, - повторил он, - делать не дыша...

- А если милицию позвать? - задал я дурацкий вопрос.

- Зови, - произнес он угрожающе. - Приедут, когда поздно будет... А если поспеют, то оцепят дом, выгонят всех на улицу. Да задергают с допросами... Ты этого хочешь?

- Этого не хочу, - сказал я правду.

- Тогда не тяни. Черт ее знает, твою Дуню...

- Дулю, - тихо поправил я. И, желая хоть что-то возразить, добавил: Ведь до сих молчала...

- Все мы молчим, пока не взорвемся, - зло отреагировал он. "Вообще-то она не такая", - чуть не сорвалось у меня с языка, но сообразил, что Толя может напоследок и обматерить.

Я перевел взгляд на Дулю: отблескивая на солнце холодным серебром, с золотыми обод-ками, она не казалась страшной. Современный, как сказали бы, дизайн, его жалко было рушить.

Я со вздохом взял Дулю под мышку и направился к выходу, но у лифта вспомнил, вернулся, замотал ее в детское одеяло, которое подвернулось под руку.

У подъезда попался сосед, из разговорчивых. Пока он что-то у меня выспрашивал, я весь издергался, руки онемели от тяжелой ноши.

- А ты чего в одеяле-то носишь? - вдруг спросил он. - Случайно, не помидоры?

- Помидоры? - повторил я тупо. - Почему помидоры?

- Просто в нашем доме живет один тип, так представляешь, он все время носит в одеяле помидоры...

- Нет у меня помидоров, - злобно отвечал я. И добавил: - У меня Дуля...

- Ах, вон что, - произнес сосед с пониманием и при этом почему-то мне подмигнул.

Я торопливо залез в машину, Дулю положил рядом, на переднее сиденье, и вырулил на трассу. Через несколько часов езды, когда пошел сплошняком лес и не стало видно жилья, я свернул на боковую дорогу, а проехав еще десяток километров, снова свернул на глухой проселок, который и привел меня к уютному озерцу.

Я присел на зеленом бережке, наслаждаясь тишиной и безлюдьем. Не часто встречаешь, даже когда ищешь, такие заповедные места. Сюда бы на рыбалочку, да Бориса с Люсей взять, да Емила, да корыто... Да лодочку и Дулю...

Я вдруг вспомнил, зачем приехал. Извлек из машины Дулю, развернул, положил на траву. Оглядел заливчик, чтобы еще раз убедиться, что я совершенно один. Поднял Дулю, чмокнул ее в тупой холодный носик и произнес не без чувства:

- Спасибо за все.