Синдром рыжей мыши

   На разминочном забеге – всего десять кругов, какие-то несчастные четыре километра – слились почти все девчонки: кто лениво, даже не пытаясь бороться и рассчитывая на свою неотразимость, кто на последнем издыхании, не сумев распределить силы.

   Впрочем, даже большинство парней справились с трудом, часть кросса пройдя и восстанавливая дыхание. Только шесть человек пробежали всю дистанцию, и то, кажется, исключительно благодаря рыжему и лохматому, мелкому – дунь и улетит, – чуду, которое неслось впереди паровоза и планеты всей. Думаю, им, здоровым лбам, было стыдно, что их обгоняет такая козявка.

   Я ңе бегал, и слава богу. Страшно представить себя бегущим пoсле бессоннoй ночи, когда эдакая мелочь, к тому же, не дает пофилонить.

   Перекинувшись с ней парой фраз и отметив обожание во взгляде зелёных глаз, которое и льстило, и слегка напрягало, я oтправился разбирать пролёты прекрасного большинства нашей туристической труппы. То есть группы, конечно.

   И только тут моё настроение пришло в обычную, благодушно-язвительную норму.

   Мысленно напевая «Bad Water», я с удовольствием прошёлся по каблукам и минишортикам матёрых соблазнительниц, сообщив им, что за одну лишь идею явиться на стадион на каблуках они лишаются места в группе, и получил в ответ полные ненависти и дикого разочарования взгляды. Οни согрели мою измученную душу похлеще бальзама и пролились на неё елеем.

   – Но почему ты сразу не сказал, что можно не бежать?! – возмутилась смутно знакомая блондинка, подвернувшая на первой сотне метров ногу. Боевой раскрас поплыл от слёз и выглядел – любо-дорого посмотреть.

   – Ну как я мог? - возмутился-удивился я. - А вдруг здесь собрались чемпионки по забегам на каблуках?

   Среди них – моя Маринка, кстати. Сеструха так на шпильках рысачит, что многим парням в кроссах фору даcт.

   Курицы на ходулях мысли моей не оценили и смотрели коршуншами. Я даже порадовался, что не бегал, и до сих пор был свеж и бодр – если что, смогу убежать.

   – К тому же это прекрасный повод обратить внимание остальных пташек на сложность задачи. Девочки, – я добавил мёду в голос, но девочки не обольстились, смотрели настороженно, ожидая подвоха. Я не стал их разочаровывать: – Поход – это не развлекательная прогулка, нас ожидают марш-броски длиной от пятнадцати до тридцати кэмэ. Причём не по паркету, а по горным тропам, и не с розовым клатчиком под мышкой, а с весом от шести килограмм на плечах. И честное слово – а вы моему слову верьте – никто не будет носить за вами рюкзак, и тем более вас, когда вы свалитесь на маршруте. Нам проще будет прикопать павших под кустом и придавить камнем, чтобы не выползли, чем заниматься эвакуацией и сворачивать поход.

   Понятно, что прикопать кого-либо мне не позволят, но пташкам этого знать не надо. Лишнее знание для их светлых головок.

   – Α кто говорил, что будет легко? - я вздернул бровь под тихий ропот. – Настоящая жизнь вообще лёгкой не бывает. К тому же забег – это только разминка. Сейчас ещё нормативы будут.

   К нашей живописной компании подтянулись лидеры забега. Ребята уже отдышались, но лица всё ещё покрывал пятнами горячечный румянец. Я приветственно кивнул и вновь обвел взглядом пташек-черепашек, продолжая:

   – Пресс – тридцать шесть раз в положении лёжа с грузом на ногах, отжимание от пола – десять. Подтягивание – пять полных, приседания – двадцать в один подход.

   Пташки возмутились, что нечестно припахивать их на мужские нормативы, и озадаченно утихли, кoгда я уточнил:

   – У парней нормативы в два раза выше. И да, девушки на каблуках свободны, спасибо за номер… за пример, то есть.

   Я оглядел толпу хищным взглядом. Очень многие скисли и – по лицам было видно – сомневались, надо ли им такое счастье. Но были и те, кто смотрел с вызовом, – возможно, из них будет толк. Парни согласно кивали, явно прикидывая, подтянутся ли десять раз.

   И только рыжая мелочь скалилась во все тридцать два – радостно, я бы даже сказал, счастливо. Но не успел я задуматься над причиной такой радости, как на меня налетел опоздавший на полтoра часа Стас – явился, не запылился! Чуть не сбив с ног, друг ухватил меня за локоть и потащил в сторону, нервно косясь на покидающих стадион куриц на ходулях.

   На какой-то миг я сам себе удивился: с каких это пор красотки – а курицы были весьма и весьма! – вызывают у меня такой негатив? Но тут Стас зашипел мне в лицо:

   – Ты что творишь?!!

   – В смысле?

   – Ты зачем цыпочек зашугал?

   – Тунеядцев выбраковываю, - я пожал плечами.

   – Зачем?!

   – У тебя есть желание носить их на руках?

   – Да нет же! Ты сам набирал их, чтобы...

   И тут меня озарило, накрыв запоздалым воспоминанием...

   Саша

   Парень, налетевший на Дэна, был из его группы – лицо знакомое, значит, видела в институте. Имя я не помнила, да и не рассматривала я никогда друзей Соболя в лупу. Вот его самого – да…

   Черноволосый, черноглазый, довольно высокий и жилистый, светлокожий – такому надо носить вампирский костюмчик и ослеплять девушек белозубо-клыкастой улыбкой. Парочка барбочек на шпильках оглянулись, когда он промчался мимо них, и призывно стрельнули глазками.