Синдром синей бороды

— Мне страшно за тебя Вадим. Деньги ломают людей, стирая самое лучшее, что заложено в них Богом. За деньги убивают, предают, подличают. Деньги дают власть и за нее порой льются реки крови. Огромная машина, в которую люди города, страны, перемалываются их, превращая души и судьбы в банкнотные достоинства. Ужасно, Вадим. Я теперь буду думать, что с тобой, как ты… Нет, я буду молится за тебя и Бог отведет беды, обязательно, — разволновалась девушка. Вадим, сведя брови на переносице, схватившись за бокал, как за щит, мелкими глотками пил вино и, внимательно изучал лицо Лики, смотрел в глаза, пытаясь уловить фальшь, уличить ее в искусной игре и находил лишь искреннюю тревогу. Девушка явно не понимала, какую выгоду сулит ей знакомство с Вадимом, зато искренне переживала за него. Видимо психику девушки настолько повредили, что в ее голове смешались все директории, заставляя смотреть глубже, видеть то, на что не обращает внимания любой другой обычный человек. Для нее было важно то, что абсолютно не важно нормальному человеку.

Если в этом ее ненормальность, то Вадим готов был аплодировать.

— У тебя есть, к кому обратится? Там… В смысле, мало ли… У тебя есть друзья, надежные друзья?… Господи, неужели ты там совсем один?!

— А ты бы со мной поехала?

Девушка нахмурилась:

— Ты… серьезно?

— Да, — и предположил, что она сейчас спросит: в качестве кого ты мне предлагаешь ехать с тобой? И тут же засомневался, что она спросит нечто подобное.

Девушка, сжав руки в замок, глубоко задумалась. Минута, другая — Лика так и сидит истуканом. Вадим начал терять терпение, да и любопытно стало, что она скажет? Прав он в своем предположении, или, наоборот — в сомнении?

— Лика? — позвал, заставляя девушку очнуться. Та вздрогнула и виновато посмотрела на него:

— Извини, Вадим, не могу. Я понимаю, тебе тяжело одному, но… Ты сильный, а я нужна слабым. Здесь. Но я буду помогать тебе, буду молится, и ты всегда можешь рассчитывать на меня, всегда, что бы с тобой не случилось, сколько бы лет не прошло.

Вадим кивнул: он был, неожиданно для себя, разочарован, даже несколько расстроен отказом.

— Ты можешь внятно объяснить причину отказа?

— Ты обиделся? Извини, я правда не могу. Егор Аркадьевич нуждается во мне.

`Вот как? Значит, мой соперник собственный брат. Стра-ашный зверь', - холодно прищурился Вадим:

— Давай обедать, — подвинул себе тарелку с салатом.

— Вадим ты не обижайся, а попытайся понять: Егор Аркадьевич одинокий человек…

— У него семья. С утра, во всяком случае, была, — напомнил Греков, пробуя салат.

— Да, но ты же живешь с ними и видишь, что у них много проблем, и у каждого свои. Им не до Егора Аркадьевича, а он о всех переживает, старается для них. Очень расстраивается, когда что-то не получается. Сердце у него больное, на работе проблемы… И поговорить совсем не с кем…

— С женой, — заметил Вадим, стараясь не смотреть на Лику, такую трогательно — несчастную… и глупую! Проявляющую заботу о том, кто и взмаха ее ресницы не стоит.

— Не-ет, Веронике Львовне своих хлопот хватает, с детьми, по дому, а еще она тоже работает. Нет, не может с ней Егор Аркадьевич по душам поговорить, болью поделится. Наверное, считает не по-мужски это, а может, боится, что она его не поймет. С Машей тоже — зачем ее проблемами нагружать, она ведь девочка совсем, пусть живет спокойно и беззаботно пока возможность есть. Да и что она может? Посоветовать? Нет, — вздохнула. — Далека она от отцовских проблем, не до него ей. У Ярослава свои дела, свои пристрастия…

— Выходит ты его единственный оплот? А не подскажешь, с какой радости?

— Так ведь и он нам в помощи не отказывал. И вообще, люди должны друг другу помогать. Да и как не помочь, если можешь? Не хорошо…

— Угу, — раздражаясь на глупую философию Лики, кивнул Вадим, пододвинув ей тарелку. — Ешь.

Девушка сникла, принялась ковыряться вилкой в салате.

— Ты злишься на меня? — спросила тихо, не поднимая глаз.

— Нет, абсолютно, — заверил ровным голосом. И добавил про себя: `Я просто в бешенстве. На братца родного. И жену его… неповторимую тварь'. — У тебя есть подруги? Знакомые? Кто-нибудь кроме Грековых?

— Конечно, есть, очень много. А что?

— Познакомишь?

Лика недоуменно пожала плечами:

— Почему нет? Познакомлю… а зачем?

— Интересно. Мне вообще все, что с тобой связано — интересно.

Лика опять пожала плечами.

— Видишь ли, я уже познакомился с подругой Маши, колоритная блондинка. О-очень занимательная девушка, — пояснил.

Лика рассмеялась, уловив в тоне Вадима иронию:

— Я знаю ее — Катерина.

— Хорошо знаешь?

— Нет, видела пару раз, но мне про нее Ярослав много раз рассказывал. Копировал даже. Правда я его тогда пожурила, и он немного обиделся. Нельзя про людей гадости говорить, а он сказал. Но опять же не со зла, а от прямолинейности.

— Что же он сказал?

— Да, ну повторять…

— Пожалуйста, — просительно улыбнулся Вадим. Лика прикусила губу, удерживая лукавую улыбку, и кивнула:

— В грех вводишь…

— Еще в какой! Попробуй коктейль для храбрости и поведай мне: что же Ярослав про Катерину — распрекрасную сказал?