Синдром удава

Послышался шум моторов. К зданию подъехало несколько автомашин. Впереди легковая с офицерами, за ней штабной автобус и несколько грузовиков. Я подбежал к легковушке и обратился к Старшему по званию — это был майор, — объяснил ему, что смог. Майор знал наш полк и сказал, что, судя по всему, его отсекли. И даже если полк еще не полностью уничтожен, то пробиваться к нему бессмысленно. Майор приказал следовать с его колонной. Раздалась команда: «По машинам!» Не помню, как мы прощались и были ли секунды для прощания с Аней... Вскочил в кузов уже отъезжающего ЗИСа, и пыль закрыла это последнее убежище.

Так всегда уезжают солдаты — наспех, будто ненадолго, и чаще навсегда.

3. Харьковская трагедия

Колонна осторожно продвигалась вперед. Вокруг было относительно тихо, только издали доносился орудийный грохот. Миновали какое-то село и выехали в открытое поле. Внезапно сбоку, из перелеска, на нас обрушился минометный залп. Машины приостановились. И тоща, передав по колонне команду: «Делай как я!» — головная машина, а вслед за ней и остальные повернули под прямым углом вправо и устремились развернутой цепью к перелеску. Оттуда навстречу нам ударили пулеметные и автоматные очереди. Машины мчались вперед по полю, не обращая внимания на встречный огонь. Свистел ветер, свистели мины и пули, ревели моторы. Перелесок был уже совсем близко. Мы открыли ураганный огонь из автоматов и винтовок. И хотя стрельба из движущихся по неровному полю машин не могла быть прицельной, все же наши отчаянные и дружные действия ошеломили фрицев, и огонь с их стороны притих. Но тут же возобновился с новой силой.

Очень скоро почти все машины оказались выведенными из строя. Рядом с нашим ЗИСом разорвалась мина. Водитель был убит, несколько человек получили ранения. Я выбрался из кузова и вместе с другими продолжал бежать вперед, пригибаясь, падая и вскакивая вновь.

Но мы так и не смогли прорвать цепь гитлеровцев и вынуждены были отойти назад, чтобы ночью снова повторить попытку прорыва. Однако фашисты всю ночь, не жалея ракет, освещали подступы к своим позициям, и все попытки прорваться, кроме новых жертв, ни к чему не привели.

Едва начало светать, в небе появилось два самолета. Когда они приблизились, от их фюзеляжей отделилось два темных предмета, и сразу же над ними раскрылись купола парашютов. Кто-то, не разобравшись, крикнул:

— Немецкие парашютисты!

Не сразу сообразили, что это наши самолеты сбросили нам боеприпасы. По ним открыли огонь, расстреляв последние патроны. А парашюты ветром отнесло в расположение немцев.

Утренний ветер окончательно очистил небо. Предстоял жаркий день. Первые лучи солнца осветили поле ночного боя. Чернели подбитые машины, в невысокой траве лежали неподвижные тела. Среди них я увидел майора. Он лежал вниз лицом, с зажатым в вытянутой вперед руке пистолетом.

Тишина воцарилась над полем, но она была недолгой. Послышался гул моторов. Показалось несколько бомбардировщиков. Выстроившись в цепочку, они сделали круг над нами, а затем, пикируя с ревущими сиренами, по очереди сбрасывали бомбы прямо на нас. В открытом поле остатки колонны были хорошей мишенью. Снова из леса раздались выстрелы. Ответить на них было нечем. Не дожидаясь, пока нас добьют или заберут в плен, мы стали отходить к лощине, где проходила дорога. Задержались у брошенного грузовика! Чудом удалось завести мотор. В кабине оказался автомат с нерасстрелянным дискрм. Услышав шум двигателя, к грузовику уже бежали те, кто остался в живых, В этот момент снова появились «юнкерсы». Все бросились прочь от машины. Снова земля содрогалась от взрывов бомб. Когда самолеты улетели, к машине вернулась небольшая горстка бойцов, среди них уже не было нашего водителя. Мотор еще работал. Мне пришлось сесть за руль. Рядом со мной оказался сержант. Мы двинулись по дороге, но навстречу, наперехват, выбежали немецкие автоматчики.

Сержант высунулся из кабины и дал очередь из автомата. Я нажимал до отказа на газ, чтобы отъехать подальше от этого злосчастного места, но чем быстрее мы двигались, тем стремительнее приближались к развязке.

Дорога шла под гору. Впереди, в низине, на огромной ровной площадке, окруженной голыми холмами, я увидел бесчисленное множество наших бойцов, повозок и машин. С каждой минутой их количество увеличивалось. Они вливались в эту огромную чашу со всех сторон, словно потоки воды после ливня. Сейчас лощина напоминала кратер вулкана, заполненный бурлящей массой, готовой выплеснуться через край. Неразбериха царила полнейшая. Что делать и куда податься — никто не знал. Кругом на холмах немцы, а внутри этого ужасного котла — наши, растерянные, мечущиеся, не имеющие шанса выжить, без боеприпасов, без горючего, без продовольствия.

У меня на глазах пустил себе пулю в висок генерал (кажется, это был командующий 6-й армией — Городнянский)...

В небе снова послышался нарастающий гул моторов. С каждым мгновением он становился все мощнее. Приближались бомбардировщики. Будто туча саранчи, они закрыли небо. И началось светопреставление...