Синдром властного негодяя (СИ)

Рука сама собой схватила лист со стола, скомкала его и запихнула в карман.

= 31 =

— Сорокина, вы мне это бросьте! — преподаватель угрожающе постучал карандашом по столу.

В аудитории больше никого не было, поэтому я шустро отбежал подальше и спрятала контрольную в сумку.

— Глафира, что с вами? — бедный Константин Владиленович выглядел совершенно ошарашенным, но за мной не гонялся. — Зачем вам контрольная Дубровского?

— Он…

Что? Что? Что? Как назло, ни одной умной мысли в голову не приходило.

— Я отвлекала Дениса, и он наделал кучу ошибок. Не могу позволить, чтобы вы это видели. Простите. Пусть лучше перепишет.

Сумку я прижала к себе, с твердым намерением бежать прочь из аудитории, если Константин Владиленович вдруг решит погоняться за ненормальной студенткой.

— Минус бал на экзамене вам за это! — подытожил он.

Я же радостно закивала, быстро стёрла все надписи с доски и убежала подальше, пока преподаватель не передумал.

На следующем же занятии, когда нам озвучивали оценки, Константин Владиленович зназвал Дена в числе тех, кто получил “неуд”. В аудитории сразу стало тихо-тихо, и все, как один уставились на Дубровского.

— У меня ошибки? — спокойно спросил он.

— Не знаю, не знаю, это у Сорокиной спрашивайте. Ваша контрольная пропала по ее вине.

— Сорока? — он повернулся ко мне, как и все остальные одногруппники.

Какой же злыдня, наш Константин Владиленович! Разве можно так?

— Я ее съела! Вот так. Ты с меня стащил платье — а я съела твою контрольную. Ганин следующий на очереди, его вообще целиком съем!

Чувствую, после этого снова стану звездой нашего университетского “Подслушано” — закрытой группы в соц сети, куда можно было анонимно сбросить новость для обсуждения с народом. А что делать? А куда деваться? Кто-то же должен задавать там движение, иначе снова будут три недели обсуждать цвет компота в столовой.

— Сорокина, милая барышня, при ваших габаритах всего Ганина не выйдет, советую ограничиться мозгом, — Константин Владиленович снял очки и промокнул платком лоб и щеки, посл убрал его. — Как шутят в этом вашем интернете: этот орган трудился менее всего, поэтому сохранил младенческую мягкость и нежность. А супруга моя, Антонина, все зудит над ухом, чтобы бросал работу и больше времени проводил с внуками и Гогой. Ну куда я уйду? Здесь вам и драма, и комедия абсурда и страсти почти по Шекспиру! Даже повышу Дубровскому оценку ради такого случая, пусть будет “удовлетворительно”.