Синдром зверя

– Включи защитный режим. Пусть помехи помехуют.

– Готово. Так чего стряслось?

– Помощь нужна. Собери всё, что можно, на Темникову Алёну Леонидовну, девяносто второго года рождения. Мне нужно всё, решительно всё: семья, друзья, любовники.

Трубка хохотнула.

– Ты не жениться там собрался?

– Поплюй. Вот если бы встретил такую, как Анька. А это просто пигалица какая-то.

– Тогда зачем собираешь информацию?

Эдик пожал плечами.

– Что-то странное творится, Пантера. Квартиру девчонки взломали.

– Бывает, а ты при чём?

– Дверь у неё непростая. «Кэчмэн».

– Ни фига себе! Такие же только на охраняемых объектах ставят.

– То-то и оно. Из квартиры ничего не пропало, кроме сломанного компа.

– Но как её вообще взломали?

– Вот тут начинается самое интересное. Почерк больно знакомый. Идеальный взлом: ни одной царапины, ни одной зазубринки.

– Бредишь, Змей? Такого просто быть не может. Мы же сами Чайку похоронили. Группу распустили после смерти координатора.

– Он жив, Матвей. Он оставил мне знак.

– Только не говори, что это его зажигалка. Я сам клал её в гроб.

– Не его, но очень похожая.

Эдик вынул из кармана дорогую вещицу. На металлическом корпусе над водной гладью гордо расправил крылья Альбатрос.

– Нужно предупредить Льва.

– Не нужно. Анька беременная. Он должен быть с ней, а я пока сам понаблюдаю.

– Ладно. До связи. Как что узнаю, позвоню.

Из кухни доносились голоса. Хозяин болтал по-русски. Я прислушалась.

«Привет, плотоядный! Включи защитный режим. Пусть помехи помехуют. Помощь нужна. Собери всё, что можно, на Темникову Алёну Леонидовну, девяносто второго года рождения. Мне нужно всё, решительно всё: семья, друзья, любовники. Поплюй. Вот если бы встретил такую, как Анька. А это просто пигалица какая-то. Что-то странное творится, Пантера. Квартиру девчонки взломали. Дверь у неё непростая. «Кэчмэн». То-то и оно. Из квартиры ничего не пропало, кроме сломанного компа. Вот тут начинается самое интересное. Почерк больно знакомый. Идеальный взлом: ни одной царапины, ни одной зазубринки. Он жив, Матвей. Он оставил мне знак. Не его, но очень похожая. Не нужно. Анька беременная. Он должен быть с ней, а я пока сам понаблюдаю».

Я попятилась назад. Что всё это значит? Я чувствовала, что вокруг меня сгущается опасность. Это нервировало. Инстинкт подсказал, что сейчас лучше вернуться в кровать, но быть начеку.

Эдик на кухне устало потянулся. Нужно выспаться. А завтра он попробует составить логическую цепочку.

Глава 4

Я проснулась от яркого солнца. Ну почему таинственный мужчина до сих пор не повесил на окна шторы? Обидно вскакивать с кровати в субботу в семь утра. Я попыталась потянуться и не смогла, зато заорала так, что до смерти перепугала задремавшего на подоконнике кота. Нет! Это был какой-то обман зрения, а может, сон продолжался? Я лежала на кровати абсолютно голая, а рядом такой же голый мужчина закинул на меня лапу неимоверных размеров, придавив к постели.

Мой визг разбудил гиганта. Он тяжело вздохнул и сонно провёл рукой вверх по моему телу.

– А ты ничего. Беру свои слова обратно. И сиськи есть, и… – он прошёлся ладонью вниз, – задница на месте…

Я схватила мохнатую лапу и попыталась прижать к тому, у кого она росла.

– Ты… ты… ты зачем раздел меня?

Эдик окончательно проснулся.

– А кто меня об этом просил? Кто ночью умолял развязать шнурок на трико? Кто ныл, что везде всё давит?

– Я? – Мои щёки залил румянец.

Рука вернулась на место, продолжая изучать меня под одеялом.

– Врёшь! Этого просто не может быть.

– Мало того, девочка, ты мучительно долго решала вопрос, чего я такого нашёл в тебе. Вот я и решил помочь отыскать ответ.

Я охнула и подпрыгнула на кровати.

– О-о, при свете дня ты выглядишь очень аппетитно.

Сообразив, что сама предоставила нахалу верхнюю часть тела для обзора, я вновь нырнула под одеяло, стараясь держаться от Эдика подальше.

– Немедленно покинь спальню и дай мне одеться.

Эдик расхохотался и встал с кровати. Я хотела зажмуриться, чтобы не ослепнуть от такой красоты, но не смогла. Огромный, мускулистый, с гордо торчащим мужским достоинством, он стоял, как греческая статуя, и улыбался во все тридцать два.

– А теперь повернись задом, и марш отсюда.

Он и не думал пререкаться. Медленно покинул спальню, сверкая загорелыми ягодицами.

Сердце у меня билось где-то в горле. Чёрт! Не так я себе представляла начало романа. Всё было неправильно. Если бы я не запаниковала, атлет запросто мог продолжить знакомство с моим невинным телом. Я принялась лихорадочно натягивать вещи. Хотела ли я продолжения? Да. Боялась ли? Очень. Мне всегда казалось, что близкие отношения должны быть апогеем каких-то великих чувств, а не наоборот. Что будет, если, получив своё, Эдик отвернётся от меня, оставит с разбитым сердцем и кровоточащей душой?

Застегнув куртку спортивного костюма, я решила, что спешить с сексом не стоит. Мама могла бы мной гордиться!

Кошмар не сидел, он лежал у миски, продолжая лениво жевать. Я получила порцию яичницы и два бутерброда.

– Пока не съешь, из-за стола не выйдешь.

– Спасибо, мамочка.