Синдром звездочета

— Не то чтобы бил… Как-то футляр со скрипкой хотел отнять. Дернул его, а я крепко держал. Он снова потянул, а потом вдруг отпустил, и футляр прилетел мне прямо в лицо. — Боря хмыкнул. — Думаю, это был первый в истории случай, когда кому-то разбили нос скрипкой. Но после этого мы вроде как приятельствовали. Витек никому не позволял меня обижать. А потом, когда я уже в колледже учился, дядя Борух стал давать Витьку поручения…

— Могу себе представить. — Я поморщилась.

Знаю я этого дядю Боруха, он дальний родич тети Иды, владелец антикварной лавки. На вид — приятнейший дедуля, а на деле так себе товарищ, особой порядочностью не отличается.

— Да нет, ничего криминального… вроде бы, — промямлил Боря. Он тоже хорошо знает своего дядюшку. — У них такая схема… Дядя Борух проходит по рядам на блошином рынке, примечает, где что интересное, но сам не приценивается, даже не спрашивает, что почем. Посылает вместо себя Витьку, а тот не выглядит знатоком и солидным покупателем, и ему часто за копейки хорошие вещи отдают.

— То, что нужно, — одобрила кандидатуру Ирка и снова достала смартфон. — Его контакты тоже давай.

— Скажите ему, что это по моей рекомендации. — Боря продиктовал номер.

Снизу донесся голос тетушки:

— Детки, чай заварен, печенье готово, спускайтесь!

— Обожаю вашу тетю! — призналась Ирка нам с Борей. — Так приятно, что мы для нее детки! Чувствую себя резвой девочкой в гостях у заботливой бабушки.

Она покрутилась, раскинув руки, и случайно наступила на Вольку. Тот дико взвыл и с места, как ракета «земля — воздух», катапультировался в окно — мы с Борей едва успели отшатнуться в разные стороны, создавая ему коридор пошире.

Грохнула, промявшись под лапами увесистого перелетного кота, железная крыша, скрипнули доски пола, на который свалилась наша резвая девочка.

— Бегут, торопятся! — громко восхитилась этажом ниже Марфинька. — Надо же, как все любят твое печенье, Идочка! Хотя, как по мне, ты его самую чуточку пересушиваешь…

До химика я не дозвонилась, а с Витькой Савченко связалась без проблем и сразу же назначила ему встречу.

— Через полчаса подойдет к зоопарку, — сообщила я товарищам, закончив недолгий разговор.

Двор, где рос наш Фаберженок, всего в паре кварталов от дома тетушки — в былые времена родственники старались держаться вместе и селились поблизости. Витька, Борин дворовый приятель прибыл на место встречи даже раньше, чем мы.

Не один явился — с собачкой. Та чинно сидела у его ног и, преданно глядя вверх, в лицо хозяину, слушала внушение.

— Опомнись! — с чувством говорил четвероногому другу Витька. — Очнись! Ты должен смотреть на дорогу, а не рыскать по сторонам. Тебя чувак на самокате чуть не переехал, ты понимаешь, что могло случиться?

Песик явно не понимал и потому не кручинился. Он весело молотил по земле хвостом и всем своим видом выражал желание сорваться с места и делать то, что не велено — рыскать по сторонам.

— Что думаете? — рассматривая парня на лавке из-за жасминовых кустов, спросила я.

— Мелкий жулик, — высказался Архипов.

— Юный проныра, — чуть смягчила характеристику Ирка. — Но нам годится. Такой куда угодно ввинтится, не в дверь пролезет, так в окно.

Тут предполагаемый проныра и жулик поднял голову, заметил зрителей за кустами и помахал нам свободной от поводка рукой:

— Эй, я вас вижу! Чего вы прячетесь?

Мы подошли к лавочке. Поскольку все мы уместиться на ней не могли, Витька тоже встал, и собачка радостно заплясала у его ног, надеясь на продолжение прогулки.

— Пройдемся, — предложила я, чтобы не обманывать ожидания песика.

Мы пошли по аллее Александровского парка: я слева, Ирка справа, Витька в центре, песик впереди, а Архипов сзади. Гармонично так выстроились, крестом.

— А я вас читал, — сказал мне парень. — Ну, ваши книжки. Про Борьку там смешно. А про меня напишете?

— Если заслужишь — обязательно напишу, — пообещала я. — У тебя по-своему важная миссия. Нужно обойти все ломбарды и скупки в радиусе пары километров от одного дома и постараться узнать, куда один человек сдал одно украшение.

— Ценное? — заинтересовался Витька.

— Пока не знаем. Ты и выяснишь. — Я достала смартфон, эсэмэской отправила последнему телефонному собеседнику, коим и был Витька, адресок Чижняков.

— Угу. — Парень тоже вытащил мобильный, глянул на поступившее сообщение и кивнул. — А фото украшения? И человека, который его сдал.

— Предположительно сдал, — вмешалась Ирка, выделив первое слово.

— Фотографии украшения у нас нет, — с сожалением сказала я. — Только описание, и то очень скудное. Это сломанная подвеска или серьга, старинная, похожа на крест или четырехконечную звезду.

— Золото, серебро? — деловито уточнил Витька.

— Не знаем. Ты не дослушал: в центре креста или звезды круглый камень красного цвета.

— Что за камень? Рубин, гранат, пироп?

— Да не знаем мы!

Смартфон в моем кулаке пискнул. Я посмотрела на поступившее сообщение в мессенджере и, оглянувшись, признательно кивнула Архипову — это было фото деда Чижняка.

— С Доски почета, — коротко объяснил он.

Я еще раз кивнула и перекинула парадный портрет Витьке: