Sindroma unicuma. Книга 2.

Что делал Марат в столице? Три года обслуживал институтский горн, имея кровоточащие знаки на спине. Как пить дать, незаживающую треограммму вырезали с определенной целью, и парню пришлось выплачивать мучительный долг. Возможно, Альрик сталкивался с горнистом в институте, а может, они никогда не встречались, потому что ВУЗ огромный, и в нем работает уйма народу.

Пусть Марат уехал домой, я не скажу о нем. Профессор начнет расспрашивать и уточнять подробности: где, когда, почему; непременно что-нибудь заподозрит, станет выстраивать свои знаменитые логические цепочки и сделает сногсшибательный вывод, о котором не будет молчать. Кто знает, вдруг мой ответ навредит "солнечным" горнистам? На чердаке парень упомянул, что ему нельзя разгуливать по институту. Вдруг ребята, обслуживающие горн, втихомолку нарушают разные запреты, а я неосторожным словом навлеку на них наказание?

- Вопрос затрагивает интересы другого человека и не относится к сделке, - ответила я твердо.

- Не относится, - согласился мужчина и выключил плиту, невзирая на едва зашумевший чайник. Видимо, расхотел чаевничать. - Однако своими словами вы дали пищу для размышлений. Я мог бы помочь, будь у меня больше информации.

Предпочитаю самостоятельно пережевывать съестные запасы для ума. Если браслет Марата умел прятаться от чужих глаз, как и моя брошка, то я заметила украшение, потому что парень поверил мне. Не могу подвести его.

- Спасибо, справлюсь сама.

- Как будет угодно, - ответил сухо профессор и подошел к столу. - Вернемся к делам насущным. Над созданием вашего раритета поработала команда талантливых мастеров, которая задействовала уникальное оборудование. Фляжку я забираю. - Увидев испуг в моих глазах, он объяснил: - На проверку, разумеется. По окончании работ крышка сосуда будет замурована, и в довершение получите заключение на бумажном носителе.

- Сколько времени уйдет на экспертизу? - спросила я, разволновавшись. Вот оно, счастье! Совсем близко, стоит лишь протянуть руку. Не зря мне пришло в голову примчаться в выходной день, чтобы подпортить имениннику праздник своей настырной физиономией.

- К чему спешка? Вас что-то подгоняет? - увильнул от ответа Альрик.

Я попыталась показать деловое хладнокровие:

- Вопрос не по существу.

- Не по существу, но если хотите, чтобы я поторопился, объясните причину. Условиями не оговорено, когда необходимо завершить работу, а ею можно заниматься сколь угодно долго, например, до лета.

Всё пропало! - подпрыгнула я в отчаянии на табурете. Надо же умудриться позабыть об одном из важных пунктов - сроках сделки! Видно, не получится из меня хитромудрого дельца, как ни пыжься.

- Мне вручили приглашение, совсем неожиданно, на прием "Лица года". Вы знаете об этом мероприятии, - пояснила я жалобно. - А денег у меня нет.

- Вас пригласили? - изумился мужчина и нахмурился, посерьезнев. - Ваш сокурсник Мелёшин?

- Нет, - растерялась от внезапной суровости тона, и будто пелена спала с глаз: я вдруг поняла, что Мэл и профессор недолюбливают друг друга. Несмотря на разницу в возрасте и отсутствие общих интересов, испытывают неприязнь друг к другу, которую с трудом сдерживают. - Знакомый студент с факультета внутренней висорики. Занял первое место на чемпионате и получил два билета на прием.

- Обратитесь за помощью к отцу. Уверен, он не пожалеет средств на событие года.

- У нас очень натянутые отношения, - отвела я взгляд.

- И вы нашли выход, решив продать раритет, украденный у собственного отца, с которым у вас натянутые отношения?

- Да, - признала я, неприятно задетая тем, что Альрик назвал меня воровкой, хотя он прав.

- Разве батюшка не догадался, что вы стащили у него уникальную вещь?

- Наверное, нет, иначе давно бы потребовал вернуть.

- Ценные предметы не бросают небрежно в бардачок машины. Их хранят под бронированным стеклом на бархатной подушке, не оставляя ни на секунду без выключенной сигнализации. Халатность вашего батюшки настораживает. Могу предположить, что он получил фляжку неофициальным путем, не являясь законным владельцем, и поэтому помалкивает о пропаже.

Когда я вникла в слова профессора, увлекшегося рассуждениями, меня прошиб холодный пот. Догадка, осенившая Альрика, казалась нереальной, но в то же время правдоподобно объясняла бездействие родителя. Если фляжка имеет приличную ценность и является именным подарком какого-нибудь высокопоставленного руководителя, отец свернул бы горы в поисках пропавшего раритета. Поскольку меня никто не тряс, требуя признаться в краже века, умозаключение о причастности папеньки к подозрительным делишкам ударило по голове словно обухом.