Sindroma unicuma. Книга 2.

Пришлось подчиниться. Сжав зубы, я шумно втягивала воздух, пока он водил языком по содранной кожице, вызывая болезненную пульсацию и покалывание. Измучив мою конечность, Мэл освободил ее, но ненадолго.

- Смертельное повреждение, - констатировал, оглядев царапину и не прекращающийся красный ручеек. - Только ты умудрилась пораниться в машине с уровнем безопасности F4. - И продолжил экзекуцию.

- С самым низким? - поинтересовалась с ехидцей.

В отместку Мелёшин прикусил палец, давая понять, кто и у кого находится в заложниках, и я шикнула от боли. Он снова оглядел порез. Кровь сочилась медленнее, но не свернулась. Мэл легонько подул, подсушивая ранку.

- Даже кровь у тебя неправильная. Полчаса течет и не останавливается.

- Течет, потому что гвозди торчат из дверцы, - ответила я вредно. - Кстати, водишь отвратительно. Чуть не угробил сегодня.

Мелёшин нахмурился и слизнул истощившуюся струйку.

- Если испугалась, могла бы сразу сказать.

- Ага, напоследок гаркнуть в ухо перед смертью.

Он продолжал слизывать капельки, выступающие из ранки.

- Палец грязный, смотри, заболеешь.

Вместо ответа Мэл распрямил ладонь, пошептал над порезом и начал водить рукой, накладывая невидимые стежки.

- Зачем раскрутил Петю? - спросила я строго, наблюдая за его движениями.

- Не должно загноиться, - отозвался Мелёшин тоном озабоченного хирурга, словно зашивал не крохотную царапинку, а делал операцию на сердце.

- Ты не ответил.

- Пусть твой Рябушкин поймет, что иметь девушку на дармовщину не получится. Свою девушку нужно периодически развлекать и вкладывать в нее деньги.

- Это ты вкладываешь в своих девушек, а у нас с Петей бескорыстно.

Было до сегодняшнего дня.

- Что ты разволновалась? Придет парень домой и объяснит ситуацию. Родители на первый раз пожурят, а потом задумаются - значит, сын вырос, и пора подкидывать деньжат на развлечения, чтобы не остался за бортом жизни. Так что твой Рябушкин еще скажет мне спасибо за помощь.

- Но ведь не за сто висоров зараз!

- Сто двадцать пять с чаевыми, - ответил жестко Мэл.

Я охнула, приложив свободную ладонь ко рту.

- А что тебя удивляет, Папена? - скривился врачеватель. - За марку надо платить. Захотел твой Рябушкин в "Инновацию" - значит, должен соответствовать. А, может, ты брезгуешь посещать кафе для висоратов и считаешь, что достойна большего? Или моя машина не годится, чтобы возить тебя?

- Дурак ты, Мэл, - сказала я устало. Совсем выдохлась, и спорить совершенно не хотелось. Признаем, наконец, правду. - Машина - отличная, и кафе - блеск... кстати, спасибо за поездку по городу...

Мелёшин кивнул, продолжая аккуратно накладывать невидимые стежки. По-моему, он успел забинтовать небольшой порез тысячей невидимых лент.

- Машины и развлечения - это твой мир, а я живу на восемь висоров в неделю и отрабатываю свои деньги ежедневно по два часа в архиве, ты же знаешь... - Он подтвердил кивком, не поднимая глаз от ладони. - Поэтому сегодня... в общем, больше не верю тебе, Мелёшин. Ни единому твоему слову. В том числе и в бескорыстную помощь с курсовой.

Мэл закончил работу по спасению пораненного пальца. Ранка засохла и практически исчезла, однако он не спешил отпускать ладонь, разминая линии руки и о чем-то задумавшись.

Разомлев, я поймала себя на том, что могла бы просидеть вечность на заднем сиденье машины, смиренно подчиняясь уверенным поглаживающим движениям. Тепло растекалось по руке, размягчая и расслабляя мышцы. Неожиданно в памяти начали всплывать один за другим мимолетные знаки внимания Мэла к своей подружке, и каждый из моментов их нежности, непроизвольно подмеченных мной, колол острее и больнее, чем полученная ранка. Я представила, как парочка сидит вечером в машине у подъезда, и Мелёшин молчаливо ласкает пальчики девушки, а потом властно берет то, во что вложил деньги.

Мгновенная фантазия отрезвила.

- Что это? - спросил Мэл и поднес мою ладонь к глазам. Посмотрел, как линия безнадежности подавила линию оптимизма, схватил вторую ладонь и повторил отрывисто: - Откуда они у тебя?

- Что "откуда"? - не поняла я. - Откуда руки растут?

- Будто не видишь, - пробормотал он и выругался: - А, черт, совсем забыл.

И снова принялся разглядывать. Руки как руки, разве что слегка грязные. На его безымянном пальце сверкнуло кольцо.

- Это твой дефенсор*? - спросила я как можно равнодушнее.

- Нет, - ответил он резко. - Значит, продолжаем общаться с хромым? Устраиваем совместные танцульки, и всё такое?

- Тебе-то какое дело? - вырвала руки из захвата. - Сам тоже плодотворно натанцевался, весь зал видел.

- И ты? - осклабился Мэл. - Разглядывала с биноклем?

Не ответив, я подхватила сумку и вылезла из машины. После прогретого салона меня словно из ведра окатило морозным воздухом. Перелезши через снежный бордюр у обочины и натянув шапку поглубже, я зашагала вдоль ограды в неизвестность, поглядывая по сторонам. Куда же меня завез Мелёшин? Сплошь незнакомые места.

За спиной свистнули. Мэл стоял у машины и смотрел мне вслед.

- Эй, Папена! Тебе в другую сторону!