Sindroma unicuma. Книга 2.

- Голубушка, ну, и напугали вы нас. Проспали шесть часов. Хотя что я говорю? Сон - лучшее лекарство. Как самочувствие?

- Как у человека, похудевшего за день на пятнадцать килограмм. Спина ноет.

- Когда закончится действие блокады - скажите. Поставим новую.

- Спасибо, Генрих Генрихович. И вам, Альрик, премного благодарна. Боюсь, без вашей помощи наступило бы бесповоротное фиаско.

- Перебазировать вас в ректорат получится после закрытия института.

- Не страшно. Потерплю. Спасибо за комфорт. Я уж думала, умру не по-человечески.

- Полноте, Евстигнева Ромельевна.

- Дайте мне зеркало. И отвернитесь, я не причесана.

- Ох, эти женщины... Альрик, принеси, что просит дама. Я знал, что в вашем холодильнике лежат медикаменты, но чтобы целый склад... Признавайтесь, голубушка, что затеяли, и для чего потребовался необычный питомец.

- Это... не питомец. Это результат эксперимента. По материальному переносу.

- Что-о?! Ты слышал, Альрик?

- Евстигнева Ромельевна, для опытов в этой области необходимо специальное разрешение Департамента науки и согласие двух министерств, не говоря о большой подготовительной работе, включающей специальное оборудование лаборатории и её тестирование!

- Знаю.

- Евстигнева Ромельевна, как же так?!

- Теперь и сама не пойму. Как-то спонтанно пришло в голову. Вернее, и раньше размышляла об эксперименте, но сегодня твердо уверилась, что надо попробовать. Уж если Альрик провел опыт по переносу триэттакварца, то я смогу перенести живую материю.

- Невероятно! Уж от вас-то, голубушка, не ожидал ребяческой и глупой выходки. Можете обижаться на мои слова...

- Без обид. Согласна с любой критикой.

- Выслушайте, голубушка, и не прерывайте! Возможно, я больше не выскажу резких слов в силу субординации, но сейчас повторю: ваше внезапное решение подвергло опасности не только наши жизни, но и жизни невовлеченных лиц. А это почти три тысячи человек в дневное время!

- Вы имеете право на резкость, - ответила проректриса после тягостного молчания.

- Кто же послужил в качестве подопытного?

- Цыпленок восьми недель с племенного комбината, взятый из нашего питомника после карантина.

- Хотите сказать, что в прежней жизни уродец был обыкновенным цыпленком?! Невероятно и еще раз невероятно! Перед нами наглядный пример того, как опасен перенос материальных тел. Запомни этот день, Альрик, на всю оставшуюся жизнь! Даже инфузории туфельки после экспериментов с переносом необратимо мутируют в стопроцентном количестве, а вы использовали цыпленка! - понимаете? - живого цыпленка весом в два килограмма!

- Килограмм восемьсот грамм. Генрих Генрихович...

- После опытов неудачный рабочий материал в обязательном порядке утилизируют в крематории при полутора тысячах градусов в течение пяти часов, а остаток прокаливают трое суток!

- Знаю! Генрих Генрихович...

- Как прикажете утилизировать вашего мутанта?! Разложить на сковородке как цыпленка табака?!

- В конце концов, Генрих, остановитесь!... Согласна, моему поступку нет оправдания и объяснения. На меня будто помутнение нашло, хотя я была в уме и в памяти. Накатила бесшабашность, и понеслось.

- Вы что-нибудь пили? Может, принимали препараты или вдохнули ненароком?

- Разве что у Ромашевичевского, - усмехнулась проректриса. - Увы, меня не угостили чаем и не подарили букет цветов.

- То есть после встречи с доцентом вы направились в лабораторию, никуда не сворачивая и с намерением провести опыт?

- Именно так. И по пути составила план эксперимента. Настолько четко всплыл в голове, что сама удивилась.

- Внушение отпадает. Неужели Ромашевичевский спровоцировал? Вот язва! Но как?

- Я бы почувствовала головокружение или нарушение координации. И прочие отклонения в состоянии тоже заметила бы. Встретила вашу протеже, она спрашивала о вас, и за поворотом имела конкретную цель и желание совершить прорыв в материальной висорике.

- Погодите... уж не о Папене ли речь? Об Эве Карловне? Значит, вы с ней виделись с утра? - изумился профессор.

- Её интересовал Генрих Генрихович.

- Да, позже мы встретились с ней... Кстати, отважная девочка. Не испугалась вида крови, хотя ей было нелегко. Благодаря идее учащейся ваша курочка сейчас под колпаком. Эва Карловна поддерживала вас, пока мы с Альриком пытались загнать летуна, а вместо этого летун гонял нас.

- Папена оказалась в лаборатории? - в свой черед удивилась проректриса. - Но каким образом?

- Совершенно случайно, как и я. Мы шли мимо и услышали голодный крик вашего питомца. А я, также безалаберно как и вы, втянул учащуюся в историю, не удосужившись оценить степень опасности.

- И... теперь остается ждать, когда все тайное станет явным?

- Напротив. Эва Карловна не глупа. Она вошла в наше положение и обещала не распространяться о случившемся. Я склонен её верить.

- Она вызывает у меня двоякое чувство. До сих пор не могу разобраться в своем отношении к ней.

- Не потому ли после инцидента с компанией Касторского вы проголосовали против? Стало быть, повлияли личные пристрастия?