Sindroma unicuma. Книга 2.

Не выдержав, я бросилась разнимать парней и вцепилась в куртку Тёмы, силясь оттащить его от Мэла. Однако Тёма был силен как бык. Он дважды вмазал по стене кастетом, и каждый раз Мелёшину удавалось чудом отклониться. Если бы не отличная реакция Мэла, его лицо давно бы превратилось в кровавую кашу с осколками костей и хрящей. Жуткая фантазия подстегнула меня, и я с утроенным усердием продолжила свое комариное дело.

- Тёма, паразит ты этакий, - пыхтела. - Перестань уже!

Схватив горсть снега, засунула за шиворот его куртки. От неожиданности парень замер, и Мелёшину хватило секундной заминки, чтобы оттолкнуть противника от себя, хотя с видимым усилием. Тёма отлетел в одну сторону, я в другую, в то время как толпа улюлюкала и подначивала.

Свиньи! - хотела я крикнуть сборищу, но не успела. Мелёшин, оттолкнувшись от стены, расставил ноги для устойчивости и начал закручивать в каждой руке по заклинанию. Шары стремительно увеличивались в размерах, и через миг в левой руке Мэла полыхал пурпурно-фиолетовый nerve candi*, а в правой - голубой шипящий gelide candi*. Глаза Мелёшина залил бледно-зеленый свет, поглотивший радужки.

Толпа не успела сориентироваться. Прежде чем испуганные зрители попятились в разные стороны, Мэл размахнулся и спустил оба заклинания в лежащего на снегу Тёму. Ослепнув от яркого пятна, в которое слились оба шара, противник Мелёшина прикрыл рукой глаза, не сумев уклониться. Зато опять влезла я. Мне хватило времени, чтобы оттолкнуть Тёму с траектории летящего сгустка, но не хватило мгновения, чтобы самой избежать попадания.

Словно в замедленной съемке я видела, как переливающийся фиолетово-голубой шар врезается в грудь, а потом почувствовала сильный толчок, опрокинувший навзничь. Падала медленно, целую вечность, слыша крики:

- Эва! - крик Тёмы, подхватившего меня.

- Эва! - крик Мэла, растерянно разглядывающего свои руки, словно они были чужими.

- Эва! - крик Аффы, бегущей ко мне по снегу, спотыкаясь.

Толпа зевак растаяла в темноте. Рядом очутился Мэл, опустившись на колени. Взял ладошку и погладил.

- Эвочка, зачем ты полезла? - спросил дрожащим голосом и закричал: - Какого черта полезла? Без тебя бы разобрались!

- Отвянь, козел, - оттолкнул его Тёма с заплывшим глазом. - Лучше вызывай отделение. Сохрани вшивую висоратскую честь и достоинство. - И сплюнул в сторону.

Я захрипела. Силилась попенять, что даже на моем смертном одре эти двое не перестанут скандалить, но язык налился неподъемной тяжестью. Тело будто нашпиговали свинцом, а к конечностям привязали тяжелые гири.

- Эвочка, - схватила другую мою руку Аффа, - какая ты холодная! Два придуря! - набросилась она на парней. - Нужно срочно везти её в больницу. Мэл, ты соображаешь, что натворил?

Судя по ошеломленному виду, Мелёшин соображал туго. Нападение на другого висората, коим являлась я, причинение ему тяжких телесных повреждений, представляющих опасность для жизни, грозили заведением уголовного дела, расследованием и судом.

Повреждения, представляющие опасность для жизни! Осознание сего факта заставило меня забиться в руках Тёмы, но трепыханья походили на агонию. Мэл перепугался.

- Эва, Эвочка! Скажи что-нибудь! Не молчи, Эвочка! Где-нибудь болит?

- Где болит, Мелёшин? - передразнила Аффа. - Запулил парализацией и холодом, а теперь спрашиваешь, где болит.

- С*ка, - злобно выплюнул Тёма и погладил меня по лбу. Мэла передернуло.

- Убери от нее свои грабли, - отбросил его руку.

- А то что? Накормишь и меня? - процедил Тёма. - Чего сидишь? Вызывай скорую помощь, висоратская морда.

- Н-не, - выдавила я непослушными губами.

- Что, Эвочка? - склонился, прислушиваясь, Тёма.

- Н-не надо, - прошептала слабеющим голосом. Меня отвезут в больницу, а оттуда сигнал поступит прямиком в отделение.

- Эвочка, лучше ехать. Последствия могут быть тяжелыми, - сказал Мэл. Поглядел на свои руки и понурился.

- Как минимум две недели в больнице, - уточнил взявшийся невесть откуда Макес.

Я замотала головой и снова забилась в руках Тёмы. Нет, нет, мне нельзя на две недели в больничную койку! У меня сессия, учеба, работа! В конце концов, у меня жизнь, пусть и поганая в данный момент. И Мэл... С моим появлением в больнице его жизнь полетит под откос, начав отсчет уголовной судьбы. В эти самые минуты блестящее будущее Мелёшина испарялось и улетучивалось в тартарары, и причиной его бед стала я.

Лучше отлежусь. Залезу в норку и оклемаюсь. Ничего страшного, подумаешь, слабость.

- Всё ты виноват, - набросилась соседка на Макеса.

- Причем здесь я? - удивился парень.

- Потому что приперся, куда не звали.

- Что же, теперь и развлечься нельзя, когда ты неподалеку?

От перебранки у меня заболели уши. Дышалось с трудом, мелкими и частыми вдохами, как у рыбы, вынутой из воды. Легкие словно зацементировало, а горло забилось песком.

- Сволочь, если не вызовешь скорую, сделаю это сам, - сказал Тёма.

Я захрипела, перемежая попытки сказать со стонами, чем сильно напугала парней и Аффу.

- Почему тянете? - закричала девушка. - Она же остывает!