Sindroma unicuma. Книга 2.

И вот, сидя под столом и карябая ногтем шершавую поверхность кривой ножки стола, я пребывала в растерянности. Мне никак не удавалось выбрать подходящий момент, чтобы обставить свое феерическое появление, и, похоже, удачный миг испарялся с каждой минутой.

С одной стороны стояла пара начищенных до блеска черных туфель. Такой красивой и торжественной обуви я не встречала ни разу. У нас носили самосшитые башмаки, с мягкой подошвой, а у этих туфель были небольшие плоские каблуки, издающие резкие короткие звуки, когда их обладатель постукивал по полу.

Я любила наш пол - с неровными досками, с узкими щелочками и дырочками от выпавших сучков. Распластавшись на нем и приложив глаз или ухо к щелке, можно было разглядывать и изучать мир, скрывавшийся внизу в кромешной темноте.

С другой стороны от меня стояли мамины расшитые башмаки, окантованные синей нитью. Мне нравилось играть с ними, воображая, будто в гости пожаловали два братца - братец левый башмак и братец правый башмак. Иногда оба братца трансформировались в любящих родителей, имевших двоих деток, коими становились мои башмачки с вышитыми на них красными цветочками.

Мама сидела на скамье и нервно мяла платье, собирая его в складки и заново распрямляя. Я видела, как дрожали её руки, потому что с маминой стороны скатерть была задрана, а со стороны чужих блестящих туфель опустилась почти до пола, открывая низ серых брючин.

- Речь идет о разводе, - сказал гость. - Ты должна дать согласие.

- Попробуй пирог с малиной, - предложила мама. - Мы с Эвочкой полдня собирали. Она тоже готовилась к приезду, ждала тебя. Представляешь, исцарапала руки по локти, но не отступила, пока не набрала кружку.

- Ты слышала меня? - повторил резче мужчина. - Подпиши бумаги о разводе.

Складки на платье собрались в жгут и снова разгладились.

- Я... не понимаю, - ответила мама растерянно. - Мы думали, ты задержишься, погостишь...

- Мне нужно возвращаться сегодня, - ответил раздраженно собеседник, пристукнув туфлями. - В министерстве предлагают хорошее место, имеются перспективы для роста.

- Очень рада, - сказала мама, и в ее голосе просквозила гордость. - Никогда не сомневалась в том, что тебя ждет блестящее будущее.

- Спасибо, - ответил гость и замолчал. Мама продолжала мучить платье.

- Может, поешь? - спросила робко. - Наверное, проголодался с дороги.

- Некогда есть твою стряпню, - отказался пренебрежительно гость, и мне страстно захотелось треснуть по носку начищенной туфли, чтобы он заорал от боли и подскочил на месте. Мама готовила вкусно, пальчики оближешь. - Вот бумаги, прочитай и подпиши. На каждом листе с двух сторон.

Привстав, она взяла протянутые документы.

- Поскольку такой человек как я, постоянно на виду, репутация должна быть безупречной. Мне дали ясно понять, что на продвижение не стоит надеяться, пока мы с тобой женаты.

По шелесту бумаги я догадалась, что мама знакомилась с содержимым.

- Знаю, ты желаешь мне добра, - продолжил мужчина, - и не будешь чинить препятствий.

- Х-хорошо, - сказала она потерянно. - Конечно же, подпишу. Сейчас?

- В Совете в присутствии Главы. Я договорился, собирайся. Забыл сказать, что ребенка забираю с собой.

- Зачем? - испугалась мама. - Она же не видит.

- Придется её заставить, - ответил мужчина бесстрастно.

- К-как? - вскрикнула мама. - Только не в лаборатории! Я не дам согласия! Она останется здесь. Бумаги подпишу, а Эву оставь мне.

- Соглашаясь на развод, ты дашь согласие на воспитание силами и средствами отца.

- Нет! - мама вскочила с места. - Она останется со мной!

- Поразмысли своими сопревшими в глуши мозгами, - сказал мужчина и, встав из-за стола, принялся расхаживать по комнате. Черные туфли удалялись и приближались. - Я вывезу её отсюда и обеспечу будущее в цивилизованном мире.

- Какое? - воскликнула мама. - Быть рабской подстилкой? Или подопытным кроликом в научных экспериментах?

- Не прерывай, - оборвал сурово мужчина. - Мне казалось, ты мать, которая заботится о своем чаде и желает ему лучшего будущего. Об отсутствии способностей у ребенка не узнает никто. Пойми, у меня свой интерес в поддержании легенды.

- Но... - растерялась мама. - Зачем тебе проблемы с Эвой? Зачем усложнять, скрывать и обманывать? Она останется здесь, и никто на Большой земле не узнает о ней... и обо мне.

- Поздно. Пресса давно крутится около меня, разнюхивает и понемногу раскапывает. Еще чуть-чуть, и грянет скандал. Давно следовало подстраховаться и сжечь мосты. Кроме того, для карьеры полезно показать публике, что я не бросил своего ребенка на произвол судьбы.

- На произвол судьбы? - воскликнула мама горько. - Да ведь после её рождения ты появлялся здесь от силы два раза. Выпутывайся сам из своих политических катаклизмов, а нас не трогай! -