Sindroma unicuma. Книга1.

- Скучаю по тебе и не могу забыть нежность твоих губ. Люблю смотреть, как ты смущаешься и краснеешь. И когда злишься, тоже люблю.

По мере того, как он говорил, мое лицо вытягивалось от изумления. Это обо мне? Ничего себе галлюцинации.

Никогда не слушала с таким вниманием, как сейчас. Но в отличие от других, Мэл не разбавлял сообщение об убийственных дозах пчелиного яда вставками о своих мечтах. Лишь в конце, когда я отчаялась услышать что-либо интересное, он проговорился.

- Хочу повторить с тобой. Как тогда, в библиотеке. Доклад окончен.

- Отлично, - похвалил препод. - Чувствуется серьезный подход к делу. Видно, что перелопачено немало источников.

У меня колотилось сердце, и стоял гул в ушах. Краем глаза я отметила, что Мелёшин с невозмутимым видом вернулся на свое место. Кое-как успокоившись, принялась искать объяснение звуковым миражам. Вероятнее всего, в речах выступавших воплотились мои разнообразные фантазии, исказившись странным образом. Касаемо Мелёшина дело было швах. Это не он скучал и мечтал о повторении острых библиотечных ощущений. Это мое подсознание рвалось к нему, несмотря на грабли, которыми я неоднократно получала по лбу в столкновениях с Мэлом.

Прозвенел звонок, занятие кончилось, и студенты утекли из аудитории. Я терла лицо в надежде, что обменные процессы хотя бы капельку ускорятся, и вторичная реакция после типуна рассосется быстрее.

- Притомилась слушать ушками? - раздался насмешливый голос. - И ходить ножками тоже?

Мелёшин стоял тремя ступеньками ниже, вполоборота к выходу.

- И языком устала работать? - продолжал донимать.

- Устала. - Получилось невнятно и глухо, потому что язык действительно ворочался с трудом.

- Смешно говоришь, - ухмыльнулся Мелёшин, а я начала собираться. - Видел, что в холле Рябушкин аннулировал свое право. Ты быстро сориентировалась. Значит, теперь сама по себе?

- Значит, так, - сказала нечетко.

- Папена, что у тебя с языком? - нахмурился Мэл.

- Не твое дело, - выговорила длинную фразу и отвернулась, выбираясь из-за стола.

- Поэтому ты сегодня не ходила на обед? Обычно по десять тарелок с раздачи приносишь, - допытывался Мелёшин.

Значит, он выглядывал меня в столовой, чтобы проверить, кинусь ли по старой памяти убирать за ним поднос.

- Не поэтому, - я пыталась обогнуть Мэла. Пустой номер.

- Тогда почему?

- По кочану.

- Хамишь? - начал заводиться Мелёшин. - Кстати, когда собираешься обменивать книжки? Они пролежали дыру в моем багажнике.

- Учебники верну, но обменивать больше не буду, - сказала я не лучше картавого бухгалтера.

И правда, зачем мне Мелёшин, если теперь могу свободно выносить книги из библиотеки, и не нужно прятаться по вечерам в каморке с халатами, рискуя попасться в расставленные ловушки.

- Причина? - сузил он глаза.

- Без тебя справлюсь. Потому и разрываю уговор, - сообщила я, едва двигая языком.

Мелёшин оперся руками о соседние столы, загородив дорогу.

- Вот, значит, как? С кем-то другим вступила в долю? С кем? С Рябушкиным? Что он пообещал? - Я замотала головой. - Тогда с кем? Думаешь, не узнаю?

Я молчала, пялясь на носки сапог. Неожиданно Мелёшин отстранился.

- Значит так. Ты немедленно отнесешь мои учебники в библиотеку, - велел в приказном порядке.

- Сейчас? Скоро же занятие.

- Сейчас. Мне осточертело бояться каждого шороха из-за незаконного хранения книг.

- Давай после занятий, а?

- Нет, сейчас - отрезал зло Мэл.

- Ну, и фиг с тобой! - дернулась я и, оттолкнув его плечом, пошла вниз.

Мелёшин следовал позади, держась на расстоянии. Гнев и возмущение подстегивали меня, мешая разумно соображать. Одевшись, я вылетела на крыльцо, затем появился Мэл. Он направился к воротам, открыл багажник одной из машин и снова закрыл его. Вернувшись, протянул пакет.

Не глядя на Мелёшина, я сунула книги в сумку, рывком отворила парадную дверь и замерла под просвечивающим взглядом Монтеморта, вспомнив с опозданием, что передо мной не храпящая сонная псина, а злобный и ответственный страж. Долгие несколько минут мы глядели друг другу в глаза, и Монтеморт нетерпеливо постукивал хвостом по полу. Он знал, что я знала, что он знал.

А потом отвел взгляд и опустил голову на лапы.

Не раздеваясь, я ринулась в библиотеку, не посмотрев, зашел следом Мелёшин или нет.

Бабетта Самуиловна, возможно, подивилась моему рвению в использовании приобретенного бонуса с первого же дня, но в силу воспитанности не подала виду и разрешила самостоятельно обследовать книжные полки.

Затерявшись между стеллажей, я прислонилась к одному из них и с облегчением съехала вниз, дожидаясь, когда утихнет дрожь в ногах. Мелёшинские учебники, исчезновения которых никто не заметил, вернулись на полку.

Прозвенел звонок, и очередное занятие началось. Буду размышлять философски. Коли уж опоздала на лекцию Альрика, то проведу время с пользой. Поизучаю каталоги вис-раритетов.

Это могла быть 28.3 глава