Sindroma unicuma.Предновогодье. Внутренние связи

В отличном освещении мне удалось подробно разглядеть Монтеморта, а ему — меня. Институтский страж поразил воображение своими габаритами и натолкнул на подозрение о том, что обычное и нормальное животное не может иметь столь ужасающие размеры. Его короткая шерсть с бронзовым отливом лоснилась, собираясь глубокими складками во всех возможных местах. Одно ухо безжизненно висело, а второе стояло торчком, развернувшись в мою сторону, словно радар.

Мы посмотрели друг другу в глаза с взаимным подозрением, и я побежала в общежитие, чтобы пустить мысли в учебное русло. Ну, и не забыть о фляжке.

Одно дело сказать, а другое — воплотить в жизнь. С чего начать? Для начала спрошу у Аффы, но зайду издалека, а не напрямик.

Соседка подкрашивала ресницы у раковины, и не успела я открыть рот, как девушка начала оживленно рассказывать:

— Представляешь, позвонила троюродная сестра брата отца… тьфу ты. Словом, седьмая вода на киселе. Последний раз эта мымра видела меня в коляске с соской, а тут непонятным чудом откопала номер и пригласила в гости. Неудобно отказываться, придется съездить. А ты как думаешь?

— Езжай, конечно. Аф, посоветуй. К кому обратиться, если надумаю продать улучшенную вещь?

Соседка закрутила колпачок с тушью.

— Документы имеются?

— Неа. А какие документы?

— Примерно такие же, как у собаки с родословной. Они гарантируют качество заявленных улучшений.

— И где взять гарантии? — растерялась я.

— Обычно подтверждающие документы идут в комплекте. Например, мы всей родней покупали коллекционные шахматы на семидесятилетие деда, и к подарку прилагалась куча гарантийных писем. Если твоя вещь приобретена законно, можешь сдать ее в ломбард. А без подтверждения придется продавать нелегально и за бесценок, — заявила девушка со знанием дела. — В любом случае, не связывайся со слепыми. Если их заметут, то узнают про тебя. С висоратов тоже считают память, если поймают, но безопаснее иметь дело с ними. И надежнее.

— Афка, откуда ты столько знаешь?

— Оттуда, — ответила она резковато.

Неожиданно заурчал мой желудок. Все утро он прислушивался к хозяйке, недоумевая, почему его не кормят, и наконец решил напомнить о себе.

— Аффа, займи два висора до завтра, — попросила я жалостливо.

— Могу занять пять, — предложила она великодушно. — Мне родители подкинули деньжат в честь нового года.

— Спасибо, но мне хватит и двух.

Не стоит рисковать большой суммой, пока аванс не звякает в моем кармане.

Сбегав в квартал, я купила в кондитерской большой пакет сухарей и плитку плавленого сахара. Живем, хрустим! Окна в лавке украсились настоящими еловыми веточками и бумажным серпантином. В уютном помещении витали аппетитные запахи, щекотавшие обоняние, и у меня началось повышенное слюноотделение. Продавец сообщил, что мой визит удачно совпал с неделей предпраздничных скидок, и вдобавок к скромной покупке вручил сливочную тянучку. Я планировала приберечь конфетку на утро, но не утерпела и съела по дороге. Вкуснятина!

На обратном пути хотела заглянуть в мастерскую к Олегу и Марте, но передумала. Они заметят голодный блеск в глазах и насильно накормят. А мне неудобно. Лучше зайду перед Новым годом и поздравлю.

Оставшуюся часть дня я посвятила вгрызанию в гранит науки, затачивая зубы и осваивая хищную улыбку студента-висората. Параллельно учебе грызла сухари и запивала чаем с кусочками сахарной плитки.

А вечером появился Капа. Поставив греться очередной чайник, я столкнулась с парнем при выходе из пищеблока. Он был в брюках и свитере, не успев переодеться с дороги.

— Привет, — поздоровался, будто никуда не исчезал. Оказывается, я забыла, какой он высокий. Как каланча.

— Привет, Капа. Ты надолго?

— Вроде бы, — ответил он сдержанно. Парень выглядел бледным, похудевшим и отрешенным.

— Как Сима?

— Восстанавливается.

— Как отец?

— А ты знаешь? — удивился он.

— Мне Стопятнадцатый рассказал. Рада, что все обошлось. Очень-очень рада.

— Спасибо, Эвка, — сосед неожиданно улыбнулся, став самим собой. — Я понимаю, что бестолочь и балбес, и что не вернулся бы в институт без отцовского авторитета. Придется поднажать и нагонять пропущенное. Поможешь?

— Чем смогу, — согласилась я осторожно. Скорее, мне нужно помогать, а не Капе.

Решив устроить передых от заумной учебы, я растянула на столе ватман и разрисовала красками. В итоге на листе изобразилась салатово-желтая пятнистость. Затем, вырезав в нужных местах дырочки, свернула три конуса и скрепила. Хрупкая конструкция получилась необычной.

Призванный на помощь Капа закрепил плафон около лампочки. Парень вел себя серьезно и не хохмил как обычно. Наверное, от переживаний разучился подшучивать.

Отойдя к окну, мы любовались игрой света, обтекавшего фигурную бумажную преграду. Плафончик оказался настоящим произведением искусства. Благодаря прорезям в нем, на побелке запрыгали крошечные фигурки животных, птицы раскинули крылья в полете, а экзотические рыбы бороздили настенные просторы.

— Класс! — выдохнул сосед, и его неподдельное восхищение стало лучшей похвалой таланту Серого, создавшего шедевр из убогого ватманного листа.