Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь

— Ну тем более. И ты серьезно думаешь, что дай ему волю и он насиловать нас будет? Ты на него взгляни, да если сейчас кто из нас к нему с сексом подвалит, придется на коленях уверять, что это от глубины души, а не из-за импринтинга. И то не даст. — Майко сделала передышку и затянулась забытой было в руке сигаретой: — так что я пока проблем не вижу. Со своим либидо справлюсь как-нибудь. А ты … вон, дилдо свое используй. У меня все. — она села.

— Но вдруг это все-таки имеет влияние на волевую сферу? На механизм принятия решений? На критичность и способность познавать мир?! — возопила Акира с места, но Читосе подняла руку.

— Дайте и мне уж высказаться. Что я думаю. А я думаю, что если бы не Син, так многих бы тут не сидело. За этим столом. Почему-то мы все забываем, что эта способность — не наркотик, а панацея. Лекарство, которое излечивает практически все. Сквозь меня лезвие прошло, вот тут. — она потрогала свою грудь, бережным жестом.

— Знаете это неправда, что когда умираешь, то боли не чувствуешь. Или когда … быстро все. Я все-все чувствовала. Как входил этот клинок в меня, как что-то там внутри хрустело и рвалось, а он все двигался и двигался… а когда достиг сердца… мне так больно никогда в жизни не было. А не кричала я от боли, потому что не могла даже чуть-чуть вздохнуть. Хоть капельку. И вот тогда я бы все отдала, чтобы так болеть перестало. Даже не жить. А потом рядом оказался Син и все прошло. Понимаете? — она обвела всех взглядом.

— Не понимаете? Так я прямо скажу. Если бы мне в тот момент сказали, что для того, чтобы выжить, чтобы перестать испытывать эту боль мне придется снова через этот кошмар пройти, с этими потными мужиками, — я бы согласилась. А тут — наш Син. Он уважает нас, заботится, хотя намного младше. Он же вас всех спас. Некоторых — и по нескольку раз. А вы тут — менталист, маг крови, давайте отрежем ему голову. Хорошенькая благодарность, Акира-сан. А еще в университете учились. Напомнить вам, кому принадлежит жизнь спасенного по Конфуцию. Спасителю. И не вам, Акира-сан принимать такие решения. Вот, клянусь, вы бы меня ночью разбудили, я бы вам обеим пинков надавала и спать отправила. Надумали тут себе. Идиотки. Две. — Читосе подняла голову, подумала о чем-то и кивнула.

— А вы не думали, чего это в последнее время у нас все легко так получается? Хиханьки да хаханьки. И с героями мы легко бортами разошлись, только потому, что Син всех там вылечил. Иначе это была бы не дружеская беседа у тебя, Майко, дома, а вендетта, трагедия и никаких переговоров. Так вот. Все у нас легко получается только потому, что Син нас всех лечит. А вы хотели, чтобы такая вот штука и бесплатно? Я за себя скажу — мне и нужды себя сдерживать нету, я девушка в глазах общества испорченная, пусть Син обо мне позаботится. — и она села. Наступила тишина.

— Так. — сказала Акира, разминая себе переносицу: я так полагаю, в Токио ты не поедешь?

Эпилог

Если и есть на этой земле уголок спокойствия и стабильности, то это вот тут. Крайняя парта справа, почему-то не у окна, а вовсе даже у стены. Но сзади, что хорошо. Это позволяет мне делать достаточно умный взгляд, чтобы Сатоми-сенсей не увидела, что конкретный ученик мается дурью, вместо того, чтобы записывать тему урока.

Рассеяно пропуская то, что объясняет Сатоми-сенсей, я рисую на листке бумаги «огурцы», заполняю их словами и черчу ломаные линии, пытаясь как-то понять как я дошел до жизни такой и что дальше делать.

После откровения в онсэне, общим собранием команды было решено — А — Синдзи не убивать, и вообще не трогать, потому как не виноват, пусть гад, и воспользовался. Тут, я так понимаю, возражений не было ни у кого. Бэ — ситуацию принять к сведению и сдерживать «души прекрасные порывы» вплоть до изучения феномена. А то, как говорит Акира — превратимся в овощи еще. Тут, правда, Читосе не согласилась, говорит, а где вы субъектов для испытания найдете? А? Давайте, говорит, Син пока на мне попрактикуется, от меня не убудет, зато поймем, что к чему. Высокое собрание, кстати, большинством голосов эту вот авантюрную практику не одобрило. Четырьмя голосами против одного.

И Цэ — все-таки выразить Синдзи-куну благодарность, а Акире-сан порицание, потому как первый молодец и всех тут вылечил, а вторая панику на пустом месте поднимает. Майко мне шепнула, что у Акиры травма моральная — ее в юности маг менталист использовал, а она и знать не знала, пока того за незаконный оборот не посадили — в тюрьме и выяснилось, что менталист. Долго он там не прожил, понятное дело, но травма у Акиры на всю жизнь теперь. То-то она на менталистов зла.

На сем высокое собрание было закрыто и пьянка продолжилась, но на этот раз уже без былого энтузиазма. В город возвращались немного подавленные и только Майко делала вид что ей все нипочем и похабные анекдоты всю дорогу травила.