Синдзи-кун и искусство войны

…напрасными. Все, абсолютно все, кто мог и хотел сопротивляться, хоть как-то выразить свой протест происходящему — уже были убиты. И как! Их всех пронзили темно-бордовые лезвия, выросшие из земли в доли секунды, так, что они напоминали мотыльков на булавке чудовищного энтомолога. Смерть не приходит мгновенно, и я слышал, как выходит воздух из их легких, видел, как стекленеют глаза, как дергаются руки, но это была уже агония. Каждому из них темно-бордовое лезвие прошло через голову, через мозг, исключая всякую возможность остаться в живых или хотя бы ударить напоследок. Холодное, расчетливое убийство, как и полагается всадникам Смерти самого Императора. Знаете, я никогда раньше не задумывался о Императоре и его воле. Сидит какой-то напыщенный чувак где-то там далеко, и все его слушаются. С чего бы? Почему он — Император и даже сейчас я пишу это с большой буквы, а мы все — твари перед ним? Почему при имени его трепещат и с готовностью встают на колени. В этот день я понял почему. Потому что у Императора есть не только голос. У него есть Кулак. И каждый из жителей благословенной страны Ямато должен молиться, чтобы этот Кулак никогда ему не понадобился. Истово молиться.

— Чертовы Эскадроны Смерти. — говорит Горо, перелистывая страницу: — никакого суда, никаких ордеров, творят что хотят. — если говорить по самому что ни на есть Гамбургскому счету, то иногда и сам Горо хотел бы иметь такую вот возможность. Потому что закон очень часто связывал его по рукам и ногам. Но он понимал, что как только ты ступишь на эту скользкую дорожку хоть раз — ты уже не сойдешь с нее. И не будешь отличаться от таких же убийц, как те, которых ты и должен убирать с улиц города.

— Читайте, Горо-сан. — говорит Кеко. Она иногда сбивается на официальное обращение и на «вы», а иногда вспоминает что они с Горо уже могут обходиться без формальностей. Горо вновь находит обведенный Кеко фрагмент текста.