Синдзи-кун и искусство войны

Снова мы с Читосе накидываемся на нее, я бью Юки по затылку, вырубая ее, Читосе подхватывает ноги, и мы грузим ее в багажник черного автомобиля, похожего на полированного бегемота. Следующий кадр — Юки в подвале, привязанная к кресту и приближающаяся к ней Читосе с … вибратором?! Я спешно мотаю головой, отгоняя видение. Стоп, думаю я, стоп. А вдруг это и есть — запрет Императора?! Значит — надо прожить все до конца, я снова зажмуриваю глаза и представляю голую Юки и Читосе с вибратором, почему то рядом появляется Майко, хлопает в ладоши и кричит что-то веселое и непристойное, Акира одевает свой знаменитый Акиратор и смазывает его гелем… нет, ну все, пора останавливаться, если это запрет Императора, то и правильный запрет. Запрет на воображаемые извращения, вот.

Я открываю глаза. Читосе смотрит на меня и ее глаза становятся еще круглее. Она отодвигается еще дальше.

— Син? — говорит она: — что с тобой?

— Да все нормально. — говорю я. Итак, в результате мысленного эксперимента установлено, что это не запреты или инструкции Императора у меня в голове, а сам мой мозг настолько извращенный, что может думать и об этом и о том. Да еще и в разных позициях, комбинациях и составе участников. Это мой мозг может, да.

Думать, что я могу убить Акиру — могу, конечно. И Юки могу похитить и изнасиловать. Вот только ни того, ни другого делать не буду. Как говорил товарищ Ренин — мы не можем читать мысли, а потому судим о людях по их поступкам. С этой точки зрения, конечно, мысленный эксперимент — ни фига не показатель. Надо бы Юки попробовать похитить… и опять у меня мысли куда-то не туда. Не, теперь я окончательно убедился, что я никакой не андроид, голем или биоконструкт. Никто не станет делать голема, который двадцать четыре на семь только и думает, как бы с кем переспать. Разве что, если я — секс-голем, скажем. Тоже не сходится, секс-голем должен — ух, день и ночь, а я тот раз выдохся… хотеть то хочу, а вот мочь…

— Как я счастлив, что я — извращуга. — доверительно поведал я Читосе: — а я извращуга. Надо бы проверить, конечно…

— Проверять не надо. — быстро сказала Читосе, уперевшись спиной в стену: — я верю тебе на слово. Ты меня не обманывал никогда, чего ж я — на слово тебе не поверю, что ли?

— Надо. — говорю я вслух, думая, как именно буду устанавливать у себя наличие свободной воли. Трахнуть Императора? Жаль, что он не Императрица — Императора как-то неохота. Это следствие запрета или все-таки половая ориентация и свобода воли? Прошивали ли внутри биоконструктов нежелание трахать Императора как императиву, прошу прощения за каламбур?

— Долго вы еще тут? — дверь открывается и входят Акира с Юки и Иошико. Иошико — вспотевшая, раскрасневшаяся после тренировки. Юки — как будто и не потеет никогда. Кстати, думаю я, глядя на Юки, а как с ней проводить эксперимент по выявлению запретов Императора на проявление свободной воли? Примерзну же. Надо Акиру привлекать, без вариантов.

— Акира! — кидается к свои спасителям Читосе: — Син с ума сошел! Бормочет чего-то. Хочет свергнуть Императора и установить власть пяти архонтов.

— Неплохая идея. — поправляет очки Акира: — имей в виду, Син, что я претендую на место в Совете Архонтов.

— Меня тоже записывай! — тянет руку веселая Иошико: — я к тому времени школу закончу. А сколько Архонты получают? А медицинская страховка есть?

— Да погодите вы! — перебивает Читосе: — он хочет Юки похитить и Императора трахнуть!

— … необычная идея. — говорит Акира: — а зачем похищать. Ты мог бы и спросить — она по моему не сильно-то против.

— Кьяяя! — говорит Юки и отворачивается. Но я вижу, как уши у нее заливаются предательским румянцем.

— Императора? — Иошико поднимает взгляд к потолку: — интересные у тебя фетиши, Син. А я думала, тебе девочки нравятся.

— Мне нравятся девочки — уверяю ее я: — только девочки и никаких мальчиков. Это… просто мысли вслух…

— Акт соития с Императором в данном случае носит скорее психологический характер как акт доминирования и осознания своей безграничной власти. — поясняет Акира: — а значит наш Син наконец обрел амбиции. А то все хотел тихой жизнью жить.

— Так это нормально? — спрашивает Читосе облегченно: — а то я думала к тебе бежать…

— А ты, Читосе, сама на словах его поддерживаешь, а как до дела дошло, так сразу в кусты. — попеняла ей Иошико: — настоящая Ямато Надешико должна идти за своим мужчиной хоть в ад, хоть в опочивальню Императора!

— Ну тебя. — обижается Читосе: — если б я знала, что он серьезно. Я бы конечно… просто у моего дядьки такая же история была с Императором и его портретом. Загадили его у него мухи, а тот возьми и с ума сойди. Говорит, что мухам можно на Императора срать, а людям нельзя, а он пятьдесят лет стране отдал, воевал, ногу потерял…

— Интересная у тебя жизнь, Читосе. — прищуривается Иошико: — надо бы с тобой чаще болтать. Посидеть как-нибудь за кружечкой… Ой! — она схватилась за голову, а Акира потерла ребро ладони, ушибленное после удара по голове Иошико.

— Никто из школьников пить алкоголь не будет. — сказала она: — что за манера молодежь спаивать.