Синдзи-кун и парадокс Абилина

— … да. О чем я. Ах, да. История Империи. Дорманцы нарвались и они получили — Новая Республика ударила в ответ на их провокации и объявила о создании нового государства — Империи.

— Но… почему Империя? Республика же была?

— Да потому что Республика была слаба. — объясняет прописные истины Эон: — сенаторы брали взятки, коррупция пронизала общество снизу доверху, все страдали под гнетом сраной демократии. И только Всемудрая Императрица Сумирэ — могла сильной рукой навести порядок в этом бардаке!

— Аматэрасу… — бормочет девушка и обхватывает голову руками: — что ты натворила, Адияна…

— Ну так вот. Потом были походы на запад, на восток, а север сам пал к ногам Империи. Драконы очень помогли, конечно, но и панцирная конница себя показала.

— Драконы?

— Ну да, Всемудрая сказала, что Драконоубийца передала ей власть над драконами, и с этого момента на континенте не осталось силы, способной противостоять Империи.

— … — девушки снова начали переговариваться на своем непонятном языке, переглядываясь и споря. Та, которая знала имперский — выглядела потрясенной. Она сняла очки и стала тереть глаза, так, словно собиралась заплакать. Глядя на нее Эон вдруг испытал необычный импульс, он вынул из кармана золотую монету и посмотрел на аверс. На монете был изображен профиль Драконоубийцы в Ледяных Доспехах.

— Святая Десятка! — выдохнул Эон: — ты как две капли воды на Убийцу Драконов Срединной похожа! На тебя доспехи надеть и …

— Погоди. — девушка поднимает руку: — ладно. Республики больше нет, рабство снова разрешено, Адияна провозгласила себя Императрицей и завоевала весь континент, драконы находятся у нее в подчинении… хорошо, я поняла. Имя! — от девушки повеяло холодом и в воздухе закружились мелкие снежинки.

— Какое имя? — не понял Эон: — мое? — в этот момент гомон и шум стихает и наступает тишина. Тишина в «Милой Весте» — вещь непривычная и ничего хорошего не сулящая. Он поднимает голову и видит, что у дверей стоят Гончие — в полном боевом, со своими короткими глефами и топориками на боку. Впереди у Гончих — стоит их главный, толстый такой тип, тоже весь в коже и броне, да только на нем это все выглядело не грозно, а скорее комично — словно бы броню Гончих надули изнутри, и он вот-вот лопнет.

— Именем Всемудрой! — выкрикивает толстяк: — в вашем недостойном заведении есть подозрительные личности! — его маленькие, мутные глазки безошибочно находят их столик и Эон мысленно стонет от досады. Ну, конечно, думает он, конечно, кто-то уже донес. А эти трое отличаются от толпы вокруг, сразу же видно, что не местные и не гильдейские, а это значит, что можно обложить их поборами. Конечно, Гончие не стали бы врываться в помещение, знали бы они, что тут настоящие ведьмы, Гончие только и горазды что мелочь у торговцев вымогать, да впятером на одного в переулке…

— Вы! — толстяк приближается к их столику, за ним — его Гончие, шесть человек, глефы наготове, в тесной кабацкой драке такие вот штуковины бесполезны, он по себе знает, но на поясе у Гончих короткие топорики, которыми те владеют ничуть не хуже глеф.

— Кто такие? — спрашивает толстяк, разглядев их как следует и слегка сбавив тон — на случай, если они окажутся важными гостями мэра или губернатора, или просто важными шишками — уж больно они необычно выглядят.

— Мы — обычные путешественники. — кротко объясняет девушка справа, остальные молчат. Эон замечает, что ему становится теплее, да и снежинки куда-то пропали.

— И мы бы не хотели неприятностей… сир?

— Обычные путешественники? — хмурится толстяк: — а где подорожная грамота? Где пайцза гильдии?

— У нас нет таких вещей. — разводит руками в сторону девушка: — где мы могли бы их приобрести?

— Что?! — толстый начальник патруля на момент замер и Эон хватается за голову. Срединная Империя вот уже десяток лет как не принимает путешественников и торговцев — она закрыта для чужеземцев. Только один порт принимает чужеземцев — Анкервилль, только одной гильдии дозволено торговать с ними. И только с разрешения гильдии и с подорожной грамотой чужеземцы — могут ходить по земле Срединной Империи. Он и представить не мог, что его собеседницы — здесь нелегально.

— Это немыслимо! — в глазах у толстяка что-то мелькает и он смотрит на них уже другими глазами.

— Вы арестованы! — говорит он, скользя маслянистыми глазками по фигурам девушек: — и если у ваших отцов не найдется достаточно денег чтобы вас выкупить — вы будете проданы в рабство. Но если вы будете … просить меня… надлежащим образом — я могу взять вас себе — в качестве компенсации за мой вклад в дело безопасности Империи. Соглашайтесь, иначе — каменоломни. А там долго не живут.

— А причем здесь наши отцы? — хмурится девушка: — а если у нас самих есть деньги?