Синдзи-кун и парадокс Абилина

Я смотрю, как Читосе краснеет от удовольствия и кланяется, благодаря за комплимент и думаю, что все эти Боги-Герои — всего лишь отражение отношения Юки на момент, когда она перенеслась в этот мир. Она жила с нами и Читосе приняла ее как свою младшую сестру, готовила нам завтраки и ужины, следила за чистотой одежды и гладила постельное белье. С ней дома и вправду было уютно. Очень. Неудивительно, что переместившись в этот мир и думая, что застряла здесь навсегда, Юки — увековечила свою память о друзьях и близких таким странным способом. Она стала тут легендой. И рассказала свои легенды. Которые потом преувеличили и исказили. Но главное все же осталось — Читосе — Богиня Домашнего Очага. И это для нее куда как важнее, чем то, что она Убивашка или Богоубийца. В первую очередь Читосе — это запах свежей выпечки и чая по утрам и мягкие губы и тихое «вставай, соня, в школу пора». И странное ощущение защищенности и собственной правоты, когда она стоит за твоим плечом. Одобрения. Спокойствия.

— Чего это ты? — толкает меня в бок Майко: — что с тобой?

— Да так. — говорю я, вытирая слезу: — только сейчас понял как я Читосе люблю. И вас всех тоже.

— Чи-тян — он говорит, что тебя любит. — тут же вываливает Майко: — а еще и суток не прошло как женился. Захомутала парня.

— Ну тебя, Майко. — говорит Читосе и опять краснеет, но видно, что ей приятно. Хватит занимать тут пассивную позицию, думаю я, сегодня ночью прокрадусь в каюту к Читосе… где она спит-то? Жена она мне в конце концов или нет? Супружеский долг и все такое. До утра. Ну… хорошо, часик.

— Твой праздник — четвертый лунный день Желтых Огней, когда листва начинает опадать с деревьев, а крестьяне — заканчивают сбор урожая — тогда все собираются вместе и жгут костры, благодаря тебя за мир и спокойствие, а также за здоровых деток и новые семьи. И просят благословить молодых. — говорит драконица: — удивительно, что ты этого не знаешь. Боги должны знать свою паству.

— Мы не боги. — качает головой Читосе: — я просто человек.

— Между прочим у тебя и в нашем мире уже культ есть. — замечает Майко: — если кто у нас и Богиня... хотя там ее зовут Богоубийца.

— Она убила Бога?

— Даже нескольких! — хвастается Майко: — пучком! Бац! Бац! Бац! — она изображает стрельбу из пистолета.

— Ну… кто может убить Бога? Только другой Бог, так что все справедливо. — замечает драконица: — как у вас интересно! Всегда мечтала с вами всеми познакомится, но и надеяться не смела, что вы все к нам прибудете. А Сумераги Милосердная с вами?

— Вон сидит, чай дует. — кивает на меня Майко: — прошу любить и жаловать Сумераги Извращенная… или как ее там?

— Приятно познакомится. — эскападу Майко я игнорирую. Ибо легче игнорировать, чем объяснять, что на самом деле Сумераги вовсе не извращенная, а в свете вчерашних событий так и вовсе … не доказательно. Меня тут тапками закидают, хотя начиналось все вполне невинно.

— Надо же! А вот тебя я совсем не такой представляла. — говорит драконица: — начать с того, что ты — мужчина. Но это, наверное, механизм смены пола в результате преобладания особей женского пола вокруг? Бывает, сестра… сочувствую. Нормальных самцов сейчас днем с огнем не встретишь, вот и приходится … у нас с Юки так же было.

— Пфффх! — давится чаем Майко и смотрит на Юки круглыми глазами. Юки делает вид, что не видит этого.

— Эээ… — осторожно говорит Майко: — не хочу лезть в личные и интимные подробности…

— Ну так и не лезь! — поспешно говорит Юки, но Майко непреклонна.

— Чисто… академический интерес… а как оно у вас было? В смысле — как у драконов вообще это бывает? — в глазах у Майко прыгают бесенята.

— Майко! — шикает на нее Акира и спешит извинится перед драконицей.

— Прошу прощения за нее, уважаемая Пэна-сан. Это бестактный вопрос.

— Ну почему же… — драконица поводит своими плечами из стороны в сторону и ее монументальные груди качаются в такт ее движениям: — особого секрета тут нет. Драконы, к сожалению, довольно примитивные создания, у нас развитая философия и социальная механика, астрономия, поэзия и проза, но когда дело касается размножения, то мы … — она вздыхает: — порой становимся такими одноклеточными… нам нужно ощутить силу партнера, его доминацию, жесткость, переходящую в жестокость. Понимаете, о чем я?

— Думаю, что я понимаю… — задумчиво произносит Майко, кидая взгляд на смущенную Юки: — но продолжайте.

— Когда она схватила меня за волосы сзади и ткнула лицом в грязный деревянный стол, грубо взяв меня прямо там, задрав мои юбки и …

— Хватит! — хлопает ладонью по столу красная как помидор Юки: — что за болтовня о глупостях! У нас дело тут! Уж ты то имя не забыла? Десятая на Аллее Героев, та, что ходит по мирам и любит сладости — как ее зовут?

— Что? Так в ее честь целый праздник есть — так и называется день Цветения Розовой Вишни. — отвечает драконица: — вы что, ее имя забыли?

— Да погоди ты. — Юки извлекает из кармана конфету в мятой обертке, подкидывает ее в воздух и быстро произносит: — Розовая Вишня, Розовая Вишня, Розовая Вишня!