Синдзю

— Прекратите! — Голос Сано потонул в общем гвалте. Ёрики попробовал дотянуться до меча, но его сдавили со всех сторон.

Настоящая опасность уличного сумо заключалась совсем не в том, что борцы могли пострадать во время поединка без судейства, а именно в массовой драке. Толпа быстро превращалась в орудие убийства, в меч, разящий сам по себе.

Зрители побежали прочь. Сано спрятался под навесом чайного домика. Он видел, как толпа растаптывала мальчишку-барабанщика.

В этот момент стражи порядка вспомнили о своем долге.

— Все, прекратите! — орали досины. — Расходитесь по домам! Представление окончено!

Безжалостно работая дзиттэ, они разогнали обезумевшее стадо. Один велел помощникам собрать пострадавших. Другой направился к Райдэну.

Борец стоял посреди ринга. Его необъяснимый гнев прошел так же быстро, как и возник. Лицо было хмурым.

Изумленно глядя на разбегающихся зрителей, он жалобно взывал:

— Есть еще желающие сразиться? Кто из вас осмелится встать против могучего Райдэна?

Досин подошел к рингу и вытянул руку ладонью вверх. Борец вздохнул и нагнулся за разбросанными монетами. Собрав, он отсчитал половину денег досину. Тот усмехнулся и пошел к товарищу, позвякивая монетами.

Значит, Райдэн платит досинам за то, чтобы они сквозь пальцы смотрели на его матчи. Сано покачал головой. Придется подчиненным устроить выволочку. Он осторожно приблизился к Райдэну, который почесывал в паху левой рукой и разглядывал монеты, лежащие на правой. Вдруг борец взбеленится снова?

— Не хватит даже поесть, — пожаловался Райдэн. — И нужно было этим досинам приходить и прерывать матч?

Неужели он забыл, что это он напал на беспомощного человека и стал причиной беспорядков? Смущенный и настороженный, Сано все-таки решил воспользоваться ситуацией:

— Позвольте угостить вас.

Наверное, Райдэн будет более склонен отвечать на вопросы и менее агрессивен, если предложить ему еду и выпивку.

Недовольство на лице Райдэна сменилось лучезарной улыбкой.

— Ну конечно, — согласился он с готовностью, которая подсказала Сано, что борец привык получать подачки от незнакомцев. Может быть, он этим и жил. Уличные бои на улице означают, что у него нет покровителей среди даймё или других источников стабильного дохода.

Сано подождал, пока Райдэн оденется, и направился вместе с ним в лапшовый ресторанчик.

Ресторанчик напоминал придорожную продуктовую лавку. Раздвижные двери были широко открыты, только короткие синие занавески, свисающие со скатов крыши, отгораживали внутреннее помещение от улицы. Вдоль левой стены узкая полоска земляного пола вела из зальчика на кухню, где в клубах пара и дыма две женщины колдовали над угольной плитой. Из огромных котлов разносились соблазнительные запахи бульона, заправленного чесноком, соевым соусом и морепродуктами. За стойкой, которая частично отделяла кухню от зала, стоял старик в синем хлопчатобумажном кимоно. Несколько счастливчиков сидели перед плошками на приподнятом над землей дощатом помосте напротив стойки и усиленно работали палочками. Остальные устроились на полу, вытянув ноги либо в проход на кухню, либо на улицу. Сано и Райдэн прошли к стойке.

— Два фирменных блюда. — Судя по поклонам и кивкам хозяина и посетителей, Райдэн был в заведении частым гостем. — И побольше саке.

Фирменные блюда оказались кицунэ-удон — лисьей лапшой, названной так в честь озорного духа-лиса, которого все винили в своих неприятностях. Толстая белая лапша, залитая наваристым коричневым бульоном и присыпанная сверху хрустящими золотистыми кубиками жареного тофу, была любимым блюдом лиса. Сано обратил внимание, что плошка Райдэна вдвое больше, чем у него, а бутылка саке — и подавно. Вручая хозяину ресторана деньги, он подумал, что работа детектива становится накладной. Траурный подарок Ниу, вояжи в Ёсивару, билет в театр и вот теперь угощение борца обошлось во столько, сколько прежде он зарабатывал уроками за неделю.

С некоторым трудом Сано и Райдэн нашли места. Сано оказался зажат между стойкой и массивным корпусом борца. Но по крайней мере жар с кухни и потеющий борец не давали замерзнуть.

В перерывах между едой Райдэн без умолку вещал:

— Стыдно, когда великий борец вроде меня вынужден бороться на улице за дзэни, как вы считаете? — Чав-чав, буль-буль. — Едва сводит концы с концами, как простой попрошайка! Однако позвольте вам сказать, незнакомец, Райдэн не всегда так жил.

Сано волей-неволей наблюдал за руками Райдэна. Они были удивительно гибкими, словно без суставов, как у людей с гравюр. Кончики пальцев с крохотными плоскими ногтями при каждом движении почти полностью выгибались назад. Сано подумал: «И как это такие слабые на вид руки могут обладать силой, необходимой для сумо? Или для того, чтобы убить двоих людей и сбросить их тела в реку?»

Райдэн наполнил чашку саке и осушил одним глотком.

— Две весны назад я жил в имении господина Тории. У меня была прекрасная комната, и мне прислуживали десять учеников. Я имел женщин, каких только хотел. Еда — от пуза. Я соревновался с лучшими борцами и всех побеждал. Сам сёгун похвально отзывался о моем искусстве.