Синее море, белый пароход

Добравшись до дома, Ирина, не раздумывая, переоделась в купальник и, накинув свободный сарафан и схватив сумку, отправилась к реке. Она давно её манила, эта шустрая речка Змейка. Свернув с дороги, по еле заметной тропинке, протоптанной по краю цветущего луга, подошла к маленькому песчаному пляжу. Жаль, тут занято. На деревянных мостках, болтая в воде ногами, сидела девушка, её распущенные влажные волосы вызывали в памяти образ русалки. Ирина уже сделала шаг назад, но услышала её голос.

– Проходите, тут классно!

А ей хотелось уйти, найти место, где она бы могла без чужих глаз полежать в траве, закинув руки за голову и смотреть в небо, наслаждаясь картинами быстро меняющихся облаков. Но её приглашали остаться, и отказаться было бы невежливо.

– Не буду мешать? – ещё одна слабая попытка уйти.

– Не будете, что вы! Смотрите, как плотва ходит!

Девушка показывала рукой в тёмную глубину. Пришлось подойти посмотреть, как крутятся в воде среди причудливых водорослей изящные рыбки, еле видимые глазу.

– Не узнаёте меня? Я Лана, вы как-то подвезли меня до Москвы.

– Да, помню, – она заулыбалась, вспоминая эту встречу, – вы меня тогда от гаишника спасли.

Ирина достала из сумки прихваченный из дома плед, сбросив сарафан, устроилась неподалёку. Хорошо как… На душе ясно и спокойно. Она надеется провести с таким настроением весь день, не думая о ближайших выступлениях, о предстоящей свадьбе и вечно занятом Марке. Радио для него всё, любой не самый удачный прямой эфир заставляет парня нервничать. На встречу с Дамиром приехал взвинченный, цеплялся к нему весь вечер…

– Припекает, – услышала она голос Ланы. – Наверное, мне надо идти. – Девушка облачилась в цветастый халатик, став ещё милей и моложе, хотя и так ей не больше двадцати. – Срок небольшой, но нужно поберечься.

– Лана, вы в положении? – Ирина приподнялась на локтях, с удовольствием разглядывая её милое веснушчатое лицо. – Счастливая…

– Да, я так рада! Правда, он ещё не знает. Думаю рассказать сегодня. Обрадуется ли?

– Если любит, обрадуется.

– Лю-бит, – произнесла она нараспев, мечтательно прикрыв глаза. – Вот кольцо подарил. – Лана покрутила в воздухе рукой. На безымянном пальце сверкнул красной звёздочкой маленький гранат. – Всё равно страшно, вдруг скажет, что рано думать о детях?

– А вы переубедите его. Появится маленький человечек, который будет его любить, это ли не счастье? – Ирина задумалась, наблюдая за божьей коровкой, ползущей вверх по травинке. – Я завидую вам, Лана. У меня в августе свадьба, и мы тоже начнём думать о детях, – неожиданно добавила она.

– Правда?! Вот здорово! Свадьба – это… это такое счастье.

– Приглашаю. – Сегодня она верх великодушия. – Да-да, приходите вдвоём, буду рада. Я пришлю приглашение. Телефон с собой? Я свой не взяла. Вбейте мой номер и пришлите адрес.

– Ничего себе… Спасибо, с удовольствием придём! Я буду громче всех кричать вам «горько».

– Тогда до встречи, – произнесла она, продиктовав номер телефона своей новой приятельнице и откидываясь назад на нагретый солнцем плед. – И удачи в сегодняшнем непростом разговоре.

– До свидания! А вы такая классная! – уже поднимаясь по склону вверх, крикнула она.

«Ты классная…» Эту фразу так часто говорил ей Глеб. Эту и ещё десятки красивых и ласковых фраз. Как нелепо они расстались и как жаль, что за окнами у них разные города… Сначала поддерживали общение, но расстояние губительно для любви. К тому же появился Марк, и она перестала отвечать на письма и звонки своего парня. Но, кажется, Глеб по-прежнему дорог ей…

Под тихий плеск воды Ирина задремала, пригревшись на ласковом солнце. Её разбудила бабочка-крапивница, севшая на ладонь. И вовремя, плечи уже изрядно загорели, и ноги покрылись лёгким загаром. Сладко потянувшись, она встала и, чувствуя себя отдохнувшей и бесконечно счастливой без всякой на то причины, направилась к дому.

* * *

Замечательно! Одна из лучших студий звукозаписи Москвы была сегодня в их распоряжении на целых пять часов. Это Вольский постарался, узнав о желании дочерей записать совместную песню. Одну из тех, что написал для Адины известный английский композитор Самюэль Джонс. Никто не узнал бы теперь в нём того скромного пожилого господина, что когда-то, прервав оборону Мирзы, передал ей в кафе на Гарден-роуд диск с замечательной песней. Многие именитые певцы выстроились сейчас в очередь к Самюэлю, но он не забывал Адину, благодаря которой начался его взлёт.

– Кажется, совсем неплохо получилось, – сняв наушники, произнесла Маша. – Знаешь, я удивлена, наши голоса отлично дополняют друг друга. Ты довольна?

– Нет, давай ещё раз, – Ирина была непреклонна, – попробуем начало на полтона выше.

Прошёл ещё час, прежде чем, прослушав очередной вариант записи, Ирина удовлетворённо улыбнулась.

– Ну что, Ир? Пусть делают монтаж, сведение вокала, а мы с тобой свободны, как птицы!

– Это ты у нас птица. – Два дня назад Маша проводила Дамира домой, сама же, заявив, что никуда не уедет, пока не выдаст сестру замуж, осталась дома. – А некоторым скоро в клетку.