Синее море, белый пароход

– Случилось. – Марк нервно прошёлся по комнате. Он рискнёт, он всё расскажет. – Виноват, кругом виноват…

– Да говори уже! – отец повысил голос.

Марк начал рассказывать, изредка поднимая на отца испуганные глаза. Тот слушал молча, только желваки на скулах ходили ходуном, выдавая его гнев, который вот-вот обрушится на говорившего. Всё, Марк закончил свой невесёлый рассказ. Затаив дыхание, ждал грома и молний.

– Вот, шлёндра! Значит, член будет жизнью твоей руководить? – Добавив пару непечатных выражений, он приблизился вплотную к сыну, замахнулся, но не ударил, а только сжал в кулаке его футболку на груди. – Вольские прознают, выкинут из семьи к чёртовой матери!

– Да дурак я, дурак, – голосом, полным раскаяния, произнёс Марк.

Глубоко вздохнув, отец отошёл от него, чтоб от греха подальше, помолчал, обдумывая ситуацию.

– Ладно, – наконец сказал он, – попробую надавить на эту, как ты говоришь… Лану? Где её найти?

Марк рассказал про Синюю пустошь, хоть и не уверен он, что девушка живёт там постоянно.

– Прямо сейчас и съезжу…

За что можно уважать отца, так это за то, что он человек быстрых действий. И чаще всего действий успешных. Отец ушёл, нарочито громко хлопнув дверью, и Марк вздохнул с явным облегчением.

Усевшись на лоджии с банкой пива, он думал о том, что не хотел бы быть таким отцом. Суровым, нелюбящим, отстранённым. Наверное, поэтому Марк детей и не хотел, где гарантия, что он не станет таким же? Он чувствовал, не его эта дорожка, незачем ему такие трансформации в жизни.

Отец вернулся в хорошем настроении, оживлённый, почти весёлый, из глаз исчезла тяжёлая мрачность.

– И почему приличные девчонки влюбляются в таких идиотов?

Плюхнулся рядом в кресло-шезлонг, расстегнул рубашку, жарко. Марк смотрел вопросительно, боясь подать голос.

– Вряд ли эта Лана успела научиться делать пакости… Не сказал я ей, что твой отец, придумал свою историю. Вечером снова встретимся, пригласил её в ресторан. Деловая встреча. Есть у меня одна идея…

Изумлённый, Марк смотрел на отца, не понимая, о чём он говорит. Странная мысль мелькнула в его голове. Да нет, не может быть…

Глава 18

Голубой особняк в Малом Харитоньевском переулке, величественно сияя на фоне безоблачного неба, казалось, ждал именно их. В полдень белый свадебный лимузин с золотыми кольцами доставил сюда Ирину, Марка и их гостей. Стены этого старинного особняка, где сейчас располагался известный всей Москве Грибоедовский ЗАГС, видели многих знаменитостей этого и прошлого века, которые приводили сюда своих возлюбленных, чтобы выйти отсюда супружеской парой.

Дворец бракосочетания номер один встречал своих гостей просторным холлом и красивыми залами, украшенными зеркалами и хрустальными люстрами, тяжёлыми узорчатыми гардинами и коврами. На ступеньках парадной лестницы будущих супругов разлучили: Марк с мужчинами отправился в комнату жениха, Ирина в розово-белую комнату невесты.

– Хороша у меня дочка, Маш, ты только взгляни!

Ирина стояла у большого, в рост человека зеркала и не узнавала себя. Неужели эта красивая, эффектно причёсанная блондинка в простом и элегантном платье цвета шампанского с открытыми плечами, и вправду она?

– Хороша, да неулыбчива, – отозвалась Мария. Она обняла сестру, шепнула: – Расслабься, не надо так переживать… Не корову, в конце концов, продаём.

Она засмеялась, довольная своей попыткой подбодрить невесту.

Молодой взволнованный фотограф, щёлкая фотоаппаратом направо и налево, пытался собрать гостей в красивую группу; наконец, ему это удалось. Один, два, три кадра… Фотограф хмурился, просил ослепительных улыбок и вздёрнутых подбородков. Четыре, пять… Наконец он оставил их в покое и отошёл, удовлетворённый проделанной работой.

Двери распахнулись, и улыбающийся распорядитель позвал их в зал. Так быстро? Для Ирины Вольской пошли последние минуты в статусе невесты. Дальше… жена, странно и непривычно. Возникло желание сбежать, быстро, со всех ног, чтоб не догнали, не вернули… Усилием воли Ирина отбросила эти мысли. Нервничает, вот и лезет всякая ерунда в голову. Она вышла в коридор, где уже ждал её Марк. Тёмно-синий костюм, бутоньерка в петлице, но, кажется, он тоже не рад этому дню, этому событию, или ей действительно кажется?

Он взял Ирину за руку, и они пошли вперед, глядя в спину распорядителя. Как свита за королевской четой, за ними выстроились родственники и гости, присмиревшие в ожидании торжественного момента. Распахнулись высокие белые двери, отделанные золотым орнаментом, зазвучала музыка, застучало сильней её растревоженное сердце.

Дальше было всё, как в тумане. Ирина смотрела на двигавшиеся губы распорядителя, произносившего какие-то слова, в перерывах между фразами она улыбалась отрепетированной улыбкой. Это была молодая девушка в красном платье, жёстко охватившем её пышную грудь, которая, впрочем, предпринимала попытки к освобождению, смело выглядывая наружу.