Синее на желтом

Базанов даже сырым мясом прикармливает Альму, чтобы еще злее стала. А куда еще злее! Альму и так все считают самой злой собакой на свете. И только одному Принцу известно, какой она может быть доброй, нежной. Но малыша своего Альма ласкает украдкой. Так, чтоб даже луна и звезды не видели. Кто их знает, еще насплетничают хозяину. Очень Альма дорожит своей репутацией. Только напрасно она за нее беспокоится. Хозяин простил бы ей такую невинную слабость. Альма, пожалуй, самая большая гордость хозяина. Очень он ее любит и ценит. И ничего для нее не жалеет. Видели ведь, какую конуру он для нее отгрохал. Да что конура! Будь у Базанова возможность, разве бы Альма у него на железной цепи бегала?! Базанов и на золотую не поскупился бы. В крайнем случае из серебра отковал бы, самой высокой пробы, а на ошейнике драгоценные камни — чтобы сверкали. И все это не из тщеславия, уверяю вас. Какое еще может быть тщеславие у шестидесятидвухлетнего, по всем статьям отставного пенсионера, с искусственной челюстью, с хроническим катаром желудка и прогрессирующим склерозом. Не до тщеславия ему сейчас, сами понимаете. Тут совсем другое. Тут признание заслуг и благодарность. Искренняя благодарность. За верность. Ну где еще найдешь такого сторожа? Разве Альму человеком заменишь? Он тебе посторожит, человек. Правда, и среди людей встречаются честные и преданные, но что ни говори, любому человеку своя рубаха ближе к телу. А Альме — моя. Ясно? Моя рубаха. Молчите? То-то же! А ты давай, Альма, давай, рычи, давай, работай!

И верная, послушная Альма лает и рычит. На все живое и неживое. На все чужое и враждебное. На весь мир.

Принц, единственный наследник Альмы, тоже, конечно, лает. Это дар природы, и Принц им пользуется. Охотно пользуется, безмятежно радуясь своему звонкому, чистому голоску. Но лает Принц без всякой злобы. И больше всего на собственный хвост. И еще на индейского петуха. Очень нравится Принцу дразнить эту шумливую, обидчивую птицу.

Словом, лает Принц, когда ему хочется, играя, а не по обязанности, потому что обязанностей у него пока никаких нет. Никаких. Пока он только иждивенец.

Само собой разумеется, он не всегда будет беззаботным иждивенцем. Разве что станет бродягой? Только вряд ли суждена ему вольная бродяжья жизнь. Видно, уготована ему иная судьба. Можно не сомневаться, что Базанов уже давно спланировал или, как писали раньше, предначертал будущее Принца. Иначе он не оставил бы Принца в живых, когда топил в кадке с дождевой водой трех его махоньких сестренок. Раз Базанов сохранил Принцу жизнь, значит, имеет намерение полностью использовать ее для своего блага. Ну что ж, на то его воля — он хозяин, властелин. Хотя очень возможно, что не все в этом деле решалось лишь из практических соображений — возможно, тут сыграла роль, и немалую, необыкновенная красота Принца. Он и сейчас удивительно красив, хотя подростки, как правило, несколько угловаты и временно, до созревания, теряют какие-то присущие им черты. Но когда Принц был маленьким, когда ему был месяц от роду, на него просто наглядеться нельзя было, такой это был прелестный щенок. Тогда он, кстати, и стал Принцем. Пришли как-то к Базановым гости: муж, жена и девочка лет шести. Девчушка попросила разрешения поиграть с маленькой собачкой. Погладила ее и сказала:

— У нее волосики золотистые и шелковые, как у принцессы из сказки.

— А это у нас не принцесса, а принц, — ухмыляясь, сказал хозяин. С той поры и пошло: Принц и Принц. А щенку все равно. Он в таких делах пока не разбирается.

4

Вчера под вечер беззаботному, веселому Принцу впервые в жизни пришлось испытать огорчение. Серьезное огорчение.

Дело было так: хозяин сидел на крыльце в распахнутой нательной рубахе, в шлепанцах на босу ногу и, разгоняя табачным дымом мошкару, скучал. Нудно, беспросветно и безнадежно скучал. Хуже нет, когда шестидесятидвухлетнего пенсионера одолевает вот такая липкая скука. А если еще добавить ко всему, что Базанов не спал прошлую ночь, то станет ясно, до какой степени он был не в духе.

Всю эту ночь тревожно лаяла Альма. Всю ночь шлялись по улице какие-то люди. Может, злоумышленники, а может, просто запоздалые прохожие. Кто их разберет. А тут еще Базанова вздумала жаловаться на Альму.

— Сил моих больше нет, Коленька. Хоть бы часок она помолчала.

— Ничего, пусть лает.

— Так спать же хочется.