Синее на золотом

– Мы не могли встречаться с вами прежде? – осведомилась она. – В моей стране?

Арман собирался ответить, но тут вошел Оливье, бросил взгляд на Еву – и заиндевел, бросил взгляд на Амелию – и оттаял. Анриетта, смеясь, рассказала ему, как Арман по рассеянности едва не перепутал Амелию со служанкой. Оливье галантно попросил прощения за своего друга и дал понять, что уж он-то никогда бы ни с кем не спутал свою невесту. Амелия улыбнулась, а Арман, заметив эту улыбку, почему-то нахмурился.

– Я слышал ваше пение, когда мы подъезжали сюда, – сказал он Амелии. – О чем эта песня?

– О, о том же, о чем и все остальные. О любви и смерти.

Но тут вмешалась Анриетта, которая объявила, что обед скоро будет готов и что все обитатели замка будут рады услышать от гостей вести из Парижа.

– Мы привезли хорошие вести, – сказал Оливье. – Дюмурье бежал к австрийцам. Маленького тигра больше нет: он укрощен!

– Ура! – воскликнула Анриетта и захлопала в ладоши. – По такому случаю я попрошу у дяди бутылку лучшего вина. Не каждый день слышишь такую новость!

Ее щеки раскраснелись, глаза сияли. Амелия уже давно поняла, что все обитатели замка держат сторону короля, но даже среди родственников Анриетта слыла самой пылкой роялисткой. Она ненавидела революцию, республику, новые порядки – все, что грозило привычному укладу ее жизни. Каждое поражение синих было для нее слаще меда, каждая победа роялистов вызывала у нее взрыв радости. Бегство Дюмурье, который не дал союзникам завоевать Францию, определенно было победой, и эта победа явно заслуживала того, чтобы ее отметили в семейном кругу.

Глава 2

– Сначала Лафайет, потом Дюмурье! Поразительно!

– Интересно, почему все генералы бегут из армии синих?

– Наверное, такая хорошая армия, что ей даже генералы не нужны. Роза! Передайте мне соль, пожалуйста.

– Да, мадам Анриетта.

– Мы должны думать о нашем короле. Король умер – да здравствует король!

– Не забывайте о вдовствующей королеве, господа. Предлагаю тост за нашу государыню Марию-Антуанетту, и да хранит ее бог!

Они говорили, перебивая друг друга, а Амелия, которая не поспевала за разговором, переводила взгляд с одного лица на другое. Вот Александр, маркиз де Доль, нынешний хозяин замка, – благородное лицо, седые волосы, орлиный профиль. Вот Анриетта, его племянница, круглолицая брюнетка на четвертом месяце беременности, но это совсем незаметно, настолько искусно она подбирает платья. Вот Себастьен де ла Трав, ее муж, худощавый неприметный блондин с глазами слегка навыкате, отчего он напоминает Амелии какую-то сплющенную рыбу. Сбоку от него сидит мадам Клементина, престарелая тетушка маркиза, которая живет в замке уже много лет. И кто бы подумал, глядя сейчас на эту старуху с трясущейся головой, что когда-то она блистала при дворе Людовика XV, что из-за нее дрались на дуэлях, что у нее было бессчетное количество романов! А как она умела рассказывать о той эпохе! У нее была особенная манера выражаться, унаследованная от того двора, легкомысленного до неприличия, и в первые дни выздоровления Амелии именно она развлекала ее самыми разными историями о тех временах.

– О графине де Шантри я вам уже говорила? Она вернулась к мужу и даже родила ребенка – как полагали в свете, исключительно по рассеянности.

– И тут слуга падает на землю и говорит герцогу Ришелье: «Сударь, мочи нет, сейчас умру!» Ну, герцог был видный мужчина, и слюнтяев он не терпел. «Что за глупости, Пьер! – говорит он. – Умереть может любой дурак, в то время как выжить способен далеко не каждый».

– Король ее отличал, и она думала, что это продлится вечно. Но у короля было на этот счет свое мнение. У него вечности заканчивались очень быстро.