Синее пламя любви

– Естественно! – Андросов прижал руку к груди, словно стараясь унять бешеный бег сердца. – Сейчас я все вспомнил. Тогда Алла принесла телеграмму, что умерла ее близкая подруга – и срочно вылетела на похороны. Разумеется, я не стал ее задерживать. Мне бы и в голову не пришло. Ведь я же не знал о ее беременности, о том, что она вообще ждет ребенка! – Он провел рукой по лицу. – Она вернулась бледная, похудевшая, нервная, меня к себе не подпускала. Подруг у нее было мало, поговорить особенно не с кем, вот я и решил, что она так тяжело переживает утрату, поскольку не может выговориться… такая вот ерунда приходила мне в голову. А она нашего ребенка убила! – горько заключил Андросов. В эту минуту он выглядел ужасно, его черты заострились, казалось, он постарел лет на двадцать.

– Я могу задать некорректный вопрос? – после долгого молчания спросила Марина.

– Задавайте, – устало произнес гость.

– Насчет шизофреников в вашем роду… – Марина чувствовала себя очень неловко.

– К счастью, ни одного нет, – твердо сказал мужчина. – Все – психически здоровые. И это абсолютно достоверно известно. Какая ложь, как она могла! Видимо, у нее самой с психикой… какие-то нарушения. – Он опять провел рукой по лицу, точно стирая с него какую-то невидимую грязь. – Какой эгоцентризм, какая самовлюбленность! Не просто не желала рожать, чтоб не испортить свою божественную фигуру!

В комнате повисла тишина.

– Вам надо выпить, – вдруг решительно произнесла Марина. – У меня есть отличный коньяк «Мартель»…

– Пожалуй, – неуверенно произнес гость. Он сидел бледный, а его зеленые глаза казались потухшими.

Коньяк вернул жизнь его щекам, которые слегка порозовели. Он встал. Потом они молча сели на диван. И пока тянулось это бесконечное молчание, Марина словно пережила все, что было сейчас у Андрея на сердце: беспросветное отчаяние, щемящую боль, тоску об утраченном счастье, обиду и отвращение к жене.

Но собственное сердце молодой женщины в то же самое время переполнялось и своими чувствами: состраданием, ревностью и горячей симпатией к этому зеленоглазому красавцу.

– Я пойду, так будет лучше. Извините, Марина, за взрыв откровенности. Я обычно сдержан, – наконец, произнес Андросов. – Но мне надо было выговориться. Да, это было безумие. Но я не мог поступить иначе.

– Я понимаю, – тихо сказала женщина.

Марина открыла металлическую дверь. Но Андросов не уходил, и они молча стояли, глядя друг на друга. Внезапно Андрей Юрьевич наклонился и очень осторожно коснулся губами ее щеки.

– Так я и думал – левкои, – улыбнулся он.

И вдруг какая-то неведомая сила бросила их в объятия друг друга. Их губы встретились, и Марина испытала головокружительное, ошеломляющее чувство, когда он еще крепче прижал ее к себе. Мгновение – и они уже яростно срывали друг с друга одежды; трещала тонкая ткань, отлетали пуговицы. Они упали на коврик перед распахнутой дверью. В последний момент Андрей Юрьевич толкнул ее ногой, щелкнул английский замок.

У Марины не было большого сексуального опыта. Муж был ее первым и последним мужчиной. Был… до этого момента.

– Я сошла с ума, – сказала она, наконец, обретя голос.

– Ты боишься? – выдохнул Андрей, целуя нежную впадинку у основания шеи.

Она закрыла на мгновение глаза.

– Нет. Муж научил меня не бояться того, что делают вместе мужчина и женщина.

Ей захотелось дотронуться до него. Марина погладила Андрея по лицу и почувствовала, как колются его щеки. Потом она провела пальцем по густым бровям и тихо засмеялась,

– Господи, ну, и местечко же мы себе отыскали!

Андросов посмотрел на нее и заставил себя улыбнуться,

– Да… Ты права.

Он поднял ее и понес через коридор в столовую. Осторожно положив Марину на толстый пушистый ковер, Андрей склонился над ней и поцеловал. Его губы раздвинули губы Марины, язык проник в ее рот и встретился с ее языком. А Андрей продолжал поцелуями исследовать ее тело. С восхищением она почувствовала, как он упорно продвигается все дальше, воспламеняя ее груди, спускаясь к талии, к животу, к бедру, к колену и ступне левой ноги, к пальцам, целуя каждый из них. Затем он перешел к правой ноге и проделал снова весь путь вверх. А потом перевернул ее и стал покрывать поцелуями плечи, спину, ноги…

Андрей довел до безумия ее тело. Боже, как давно она не испытывала страсти мужчины! И давно не позволяла вырваться наружу собственной страсти. Она повернулась к Андрею и стала целовать и покусывать его тело, а затем забралась на него и заключила в свое молодое тело, доведя его до безумия.

Андрей женился по любви, но ни Алла, ни другие женщины, которые иногда попадали в его постель, не умели любить его так, как эта молодая женщина, почти девочка по своему сексуальному опыту.

– Малышка моя! – С возгласом наслаждения, которое ему никогда не доводилось испытывать, он перевернул ее на спину и снова набросился на нее, как будто был не в состоянии насытиться.