Синее

Беспорядком это назвать было нельзя. Типичный притон из документальных фильмов, которые показывали нам в начале средней школы. Я вернулся в свою комнату и включил телефон. Тут же прозвенел звонок.

– Тоха, ты будешь на парах?

– Нет, – я пытался сделать болезненный голос, хотя знал, что  давным-давно никого уже не обману этим, – приболел что-то. Может к третьей.

– Бухал вчера?

– Так, выпил немного.

Я не сбрасываю. Знаю, что и так никто не ответит. Лишь непродолжительное молчание в трубке и короткие гудки. Вот и всё моё общение с трезвым миром. Когда же я протрезвею? Который день уже просыпаюсь пьяный. Раньше такого не было. Я, по крайней мере, просыпался с больной головой, но трезвый.  Видимо, организм бросил попытки бороться с алкоголем и ждать пока он выйдет естественными путями. Единственное, что вызывало у меня форменный страх даже в таком состоянии – зеркало. Раньше я был достаточно красив: острые скулы, пронизывающий взгляд карих глаз, ровные пухлые губы, темно-каштановые волосы. Я гордился своими волосами, думая, что в них смешалось всё лучшее из волос всех предыдущих поколений. Когда девушка запускала в них руки, я чувствовал себя так прекрасно, как только может чувствовать себя самый самовлюбленный человек в мире. Таким я и был.

Какой бы не была завышенной моя самооценка, теперь любить этого человека в зеркале не мог даже я, что уж девочки. Обритые под тройку и торчащие во все сторону черные волосы, они теперь казались плешивыми и выпадающими. Вместо острых скул – щеки и опухлости под глазами. Покрасневшее и потрескавшееся от ночных ветров лицо, покрытое обильной сыпью из прыщей, от которых нет никакого спасения. Ни за что в своей внешности я не мог зацепиться, чтобы признать, что я хоть сколько-нибудь красив. В помутневших глазах не было ничего пронизывающего, только дегенеративный взгляд придурка с одним вопросом: «Почему не налито?».

В дверь постучали. Звонок уже давно не работал.

– Кто?

– Свои.

Гаря. В руках он держал средний супермаркетовский пакет. Я скептически осмотрел его с ног до головы, ожидая в его взгляде реакцию из разряда «Что-то не так?», но вышло по-другому.

– Сейчас нальём! Вот, принёс.

И он вытаскивает торпеду пива из пакета. Я пожимаю плечами.

– Заходи, все спят еще.

– Нам больше достанется, – ехидно заявляет он. Как будто я хотел больше. – На пары не поехал?

– Поехал.

Он окинул меня непонимающим взглядом, потом махнул рукой и пошел на кухню, надев тапки.

– Доставай бокалы! – кричит он подруге на кухне.

Я даже не удивился, что девочка встала, помыла три стакана и поставила на стол.

– Убирать, кто будет? – серьёзно спрашиваю я. Меня задрал этот бардак в моей квартире.

– Убирать в этом пр… – не успела она договорить, как Гаря толкнул её локтем. Они знают, что я ненавижу, когда мою квартиру называют притоном, бадегой и так далее. Сути это, конечно, не меняет, но после подобного заявления непременно последует длительная лекция о том, что вообще-то притон здесь из-за них.

Я был ему благодарен, мне и самому лень было это проговаривать снова.     Отрезвление подходило, я ощутил это по обильному поту. Всё моё тело словно выдохнуло алкогольные пары, так, что я чуть не упал на пол от бессилия. Подруга протянула мне бокал, и я принял пол бокала за раз. Культура питья пива, как-никак. Вряд ли это относится к магазинному пиву по скидке (другое Гаря принципиально не покупал), но хоть где-то я хотел оставить культуру за собой. От холодного пива по всему моему телу пробежали мурашки. Это ложь, что опохмел бодрит – он просто возвращает тебя в то же состояние, в котором ты был пару часов назад. То есть, в состояние сильного опьянения. Ехать на пары или разговаривать с нормальными людьми в таком состоянии я себе позволить не мог.

– Шо там движ? – чрезмерно экспрессивно обратился я к компании.

– М? – одновременно переспросили у меня они. Они не понимали мой сленг. Это другой район, и поведение совсем другое. И разговоры тоже.

– Куражимся?

Гаря кивнул, мы чокнулись, и я принял еще половину. Девочка положила голову на стену и начала засыпать.

– Оля! – резко схватив её за плечи, рявкнул я. И засмеялся.

Она выпрямилась, как струна, но через секунду повернула голову ко мне и сощурила свои ведьмовские зеленые глаза. Как бы я хотел в них влюбиться. Но в этих глазах лишь на мгновение появлялась нотка неукротимости и женского колдовства. В следующую же секунду они снова расплылись, так же, как извивающаяся улыбка по её наполовину онемевшему лицу. Куда уж там влюбляться. В коридор выплыли Серый с Настей. Никого не стесняясь, Сережа в одних трениках вошел на кухню и смачно потянулся. Настя в трусиках и в маечке пробежала в ванну под пристальным взглядом Гари и Оли. Оля ревновала здесь всех и ко всем, но старалась тщательно это скрывать. С другой стороны, единственными, с кем она засыпала последние наши вечеринки, были черная тарелка или бокал недопитого вина.

– А-а-а! – запищала принцесса ванной комнаты.

Мы все рассмеялись, и Серый побежал смотреть на то, что не смог совершить я – Настя облила её водой.

– Сучка! Проваливай отсюда!