Синеглазка, или Не будите спящего медведя!

В том, что это «волшебное» во всех смыслах решение было основано исключительно на общей симпатии и собственной настойчивости, Михаил признаваться не собирался. Этот вопрос на данный момент был далеко не самым актуальным…

– У Ришки семья была нормальной, в отличие от моей, – неожиданно заговорил Шут, спокойно рассматривая бутылку из темного стекла в своих руках. Голос его звучал ровно, ничем не выдавая истинное состояние своего владельца. – Мать, отец, старший брат, тогда еще адекватная бабка… Думаешь, Риш всегда была такой тихой и серьезной? Хрен там! Район у нас маленький, так что сам понимаешь, все держались вместе. Тем более те, кто жил в одном доме. Мы с Князем всегда угорали, что Аринка с ее братом должны были родиться наоборот – она пацаном, он девчонкой. Андрюха старше на год был, всегда сидел в уголке, да книжки почитывал, а она с нами по деревьям лазила, в войнушку играла, через гаражи прыгала, да в песочнице меня закапывала. Прикол, да?

У Михи брови вверх поползли помимо воли.

Ришик? Его хрупкий, нежный и вечно смущенный Ришик в детстве была сорванцом?

– Когнитивный диссонанс, – прокомментировал Алексей удивление рокера. А затем коротко хохотнул, увидев его скривившиеся губы. – О-о-о, понятно, уже просветила, да? Риш может… Короче, Мих, она до десяти лет такой была. С шилом в одном месте, задором и юмором, но долей ответственности, чего не сказать о нас. А потом… Вроде как предки ее поскандалили из-за пустяка, мать из дома метнулась и Андрюху с собой забрала. Аринка, естественно, как всегда со мной и Князем где-то на улице была… И слава богу! Короче, мать ее к подруге своей ночевать отправилась. А там… Дойти не успела. Глупый, идиотский несчастный случай – на них упал подъездный козырек. Ее сразу насмерть. Андрюха скончался через пару дней в реанимации.

Мих окаменел на некоторое время, пытаясь справится со свалившейся на его голову информацией.

Нет, он слышал от Олега, что у Ришика был только отец. Но что привело к этому, стало для него полной неожиданностью!

– Риш тогда в неадеквате была месяц, наверное, если не больше, – ногтями отковыривая этикетку с пивной бутылки, якобы равнодушно продолжил Шут. – Она все это время просто молчала, Мих. Просто молчала, не произносила ни звука, иногда только беззвучно плакала. И все это время прижималась ко мне. Ни к бабке, которая безостановочно ворчала уже тогда, ни к отцу, которому было просто пофиг на дочь, а ко мне. Ришка жалась именно ко мне в поисках защиты, прятала лицо на моей груди, заснуть могла только со мной в обнимку… Как думаешь, какого это было видеть? Особенно на фоне того, млять, что ее собственный предок, вместо того, чтобы вспомнить, что у него осталась еще дочь, через пару недель тупо и банально ушел в запой?

Миша промолчал, не зная, что ответить. Конечно, он осознавал, что у Арины есть свои секреты и своя история, и он прекрасно понимал, что настаивая на встрече с Шутом, он может услышать всякое…

Но такое? Как он мог подготовиться к подобному?

Да, его психика была далека от звания «нежной» и в своей жизни он успел повидать уже всякое, в том числе и гробы с телами тех байкеров, что по легкомыслию пренебрегали правилами дорожного движения и их соскребали с решеток радиаторов встречных фур; холеные тела друзей отца, павших жертвами происков конкурентов; бывших одноклассников, решивших попробовать наркоту… И многих, многих других.

Но это он, взрослый, самодостаточный парень.

А десятилетняя девочка?

– Риш изменилась тогда, – не смотря на него, добавил Леха, протягивая руку. Выбив сигарету из пачки, он неожиданно хмыкнул. – Я понимаю, что к такой откровенности ты вряд ли готов. Вы знакомы всего ничего и… Короче, Лександрыч, у меня сейчас только один вопрос: после всего, что ты услышал, твое мнение не изменилось? Аринка тебе до сих пор нужна?

– Не представляешь, насколько, – уверенный ответ сорвался быстрее, чем байкер успел его обдумать.

И только потом Алехин понял, что не соврал. Риш ему действительно нужна… Любая. Со всеми ее проблемами, комплексами, семейными обстоятельствами, положением и заморочками.

Просто нужна, как воздух.

Миш никогда не считал себя идиотом, способным влюбиться с первого взгляда. Но…

То, что он испытывал, просто находясь рядом с ней, не поддавалось никакому сравнению и даже банальному объяснению. И ее история совсем не пугала, даже наоборот: чем больше он о ней узнавал, тем сильнее ему хотелось оказаться радом с Ариной, крепко прижать к себе и уже никогда, никогда от себя не отпускать. И сделать все возможное, лишь бы ее больше ничего не тревожило.

Да, внезапные чувства пугали немного. Но не слишком.

Он уже давно почувствовал, что хрупкая, синеглазая и вечно смущенная официантка – его женщина. Именно его, а на все остальное конкретно наплевать.

Это как с байком. Когда ты почувствуешь, что он твой, на другие ты уже даже не взглянешь…

Если только холодным, равнодушным, мимолетным взглядом.