Синергия

Я был настолько взбешен и унижен, что вопреки здравому смыслу, подсказывающему, что ежели первую неудачу можно списать на внезапное нападение, то уж во второй раз точно все случилось в честном поединке, и, несмотря на то что здоровья осталось с гулькин нос, опять бросился в пылкие объятия Пылкой Фрэйи!

И в третий раз дочь Харальда Разящее Копье опозорила мои амбиции. Какая-то задрипанная непись функционально превосходила мастера спорта по двум видам борьбы сразу! Пипец! К счастью, в памяти не сохранилось, как паршиво чувствовал я себя в тот момент. Однако компьютер все записал, и по моей мимике на стоп-кадрах нетрудно представить весь драматизм ситуации.

Единственной ложечкой меда в бочке дегтя, в которую я угодил, можно было бы посчитать тот приятный факт, что сжимающая своими бесконечно длинными ногами отупевшую башку моего персонажа валькирия была обнажена, то бишь соответствующие прелести виртуальной молодки находились в пикантной близости от лица Алебардиста. Но, сама понимаешь, когда у тебя всего хэлс-поинта осталось, то не до интима!

– Ах-ха-ха! – перестав растягивать кожу щек, прыснула ночная фурия. – Эх, это ты зря растерялся, братец! Сам же давеча утверждал, что в бою все средства хороши. Вот и попробовал бы таким коварным способом обезоружить белокурую красавицу.

– Очень смешно, – скривился я на издевку. – Между прочим, мне и без этих глупостей и силовых методов удалось найти способ примириться и с ней, и с Эрикой, и с парой вломившихся в спальню ревнивых обалдуев.

– Ну-ка, ну-ка, я вновь вся во внимании!

– Это было похоже на вывернутый наизнанку скилл «Последний вздох» у массдамагеров-воинов, или на «Лебединую песню», что получают маги, кастующие по площадям, или на тот же «Берсерк». Ну, знаешь, когда у персонажа, уже практически стоящего одной ногой в точке респауна, открывается второе дыхание, его характеристики существенно возрастают, и за оставшиеся пять процентов здоровья чар уносит с собой в могилу столько же врагов, сколько положили до этого. Или, что тоже нередко случается, и вовсе выживает и празднует победу.

– А что значит «вывернутый наизнанку»? – не уловила аллегорию сестренка.

– Ну, это когда ты превращаешься не в суперубийцу, а как бы наоборот – в супермиротворца. В тебе вдруг резко просыпаются невиданный гуманизм вселенских масштабов, доброта, милосердие, сострадание и тому подобное, – пояснил я. – А когда все это еще подкрепляется красноречием политика накануне парламентских выборов да даром проповедника, то ты ощущаешь, что сможешь не только уладить арабо-израильский конфликт или положить конец многолетним взаимным претензиям суннитов с шиитами, но даже способен убедить инспектора ДПС отказаться от солидного барыша, ограничившись устным предупреждением и пожеланием счастливого пути водителю из другого региона, совершившего обгонный маневр на красный сигнал светофора, с пересечением двойной сплошной и нарушением скоростного режима.

Эх, жаль, что приступ красноречия длился недолго. Впрочем, времени хватило сполна…

Короче, внезапно я прозрел и осознал не только причину щекотливой ситуации, в которой мы оказались с викингами и викингшами, но и сообразил, как нам всем из нее безболезненно и, главное, прибыльно для всех заинтересованных сторон выпутаться.

Загвоздка была вот в чем. Снорри тайно любит Эрику. Эрика тайно вздыхает по Снорри. У Велунда и Фрэйи тоже неафишированные романтические отношения. И пусть Харальд не в курсе, что его дочки симпатизируют скальду и корабельщику, однако свои собственные чувства к дочерям конунг, естественно, не скрывает, и всем Северным Островам известно, насколько их седоусый вождь обожает близняшек.

Несмотря на молодость, Стурлуссон и Вальгард – весьма уважаемые люди. Они чрезвычайно смелы, крепки, преданны, трудолюбивы, а также имеют пышные густые бороды и громкие глотки (что тоже является немаловажным фактором при оценке мужских достоинств в этом суровом заснеженном краю). Однако вот ведь незадача, Снорри и Велунд из бедных семей (ох, уж эта извечная тема несчастной любви между знатными барышнями и простыми парнями и наоборот). А потому папочка-король вряд ли согласится отдать дочурок, в которых души не чает, за какую-то там голытьбу. Пускай и снискавшую уважение в народе.

Вот если бы претенденты на руки и сердца красавиц совершили подвиг какой, смастерили что-то шедевральное, сочинили величайшую оду или еще чем отличились, тогда, пожалуй, их кандидатуры и можно было бы выдвинуть на рассмотрение. Это понимали и Снорри, и Велунд, и близняшки, и Разящее Копье. В принципе, все к тому и шло. Корабельщик конструировал какое-то диковинное судно. Скальд корпел над строками, обещающими прославить в веках его поэтический дар. Для подстраховки оба даже якобы получили божественное благословение, преподнеся через местного колдуна щедрые дары Одину и компании, дабы те приложили свои волшебные длани к вышеупомянутым трудам.

А Фрэйя и Эрика верили в своих бойфрендов и терпеливо ждали благополучной развязки.