Синестетик (СИ)

— Да говорят, с папашей он жестко посрался, — ответил Этвен, — вот чтобы ему досадить, в самую жопу мира и спустился!

— Слушай, приятель, скажи, ну вот как земля таких идиотов носит? — В скрипучем голосе собеседника Этвена явственно прорезались завистливые нотки. — Был бы мы мой папахен из Князей, да я бы его каждый день в немытый сральник целовал!

— И не говори! — согласился Этвен. — А ты, слепошарый, чего ухи развесил? — накинулся на Романа старший говновед. — А кто дерьмище заместо тебя черпать будет? Ну-ка, подь сюды!

На шею Немкова опустилась тяжелая ручища надсмотрщика и с силой пригнула его к земле. Через мгновение раздался металлический щелчок, и шею Романа обхватил грубый ошейник, больно поцарапавший до крови непривычную к такому украшению кожу. Немков осторожно прикоснулся рукой к шершавой заусенистой поверхности отвратно обработанного металла, тут же впившегося в выпирающую ключицу.

— Слушай и запоминай, слепая ты задница! — жестко встряхнув Романа, произнес Этвен. — Второй раз повторять не буду! Если хочешь еще немного пожить, и не сдохнуть в муках, даже и подумывай отсюда сбежать! С восьмого круга Джанаханнаха еще никто не сбегал! На твоей тощей шее болтается контролирующий ошейник.

Роман вновь прикоснулся пальцами к прохладному металлу.

— Да-да, это он есть, — довольно хрюкнул Этвен. — Если вдруг в твою тупую головешку закрадется лишь мысль о побеге, советую хорошенько подумать. Стоит тебе лишь подняться выше восьмого круга — этот ошейник нахрен оторвет тебе «кочанчик», оставив на всеобщее обозрение фонтанирующую кровью «кочерыжку»! Понятно объясняю? — наградив Романа тяжелым подзатыльником, спросил старший говночерпий.

— Понятно, — поспешно просипел пересохшим горлом Немков, пытаясь избежать очередной затрещины.

— Чего ты там проблеял, гнида? — Избежать очередного подзатыльника Роману не удалось.

От хлесткого удара по затылку, вызвавшего отчетливый «звездопад» даже в отсутствующих глазах, многострадальная голова синестетика отозвалась тупой болью.

— Понятно, — как можно разборчивей произнес Роман, хотя от постоянных ударов его язык уже начал заплетаться.

— На каком языке ты это пролопотал? — в очередной раз «приласкал» Немкова Этвен. — Дебил совсем?

Немков, втянув голову в плечи, поспешно кивнул.

— На Всеобщем не говоришь? — продолжил допрос надсмотрщик.

Немков, до которого начало доходить, что отвечал он на родном русском, опять поспешно кивнул.

— А понимать, понимаешь?

Очередной кивок.

— С каждым годом народ все тупее и тупее! — разорялся Этвен. — Этак скоро совсем нормальный язык перестанут понимать! Под кого только ваши матери ложатся, чтобы таких дебилов зачать? Ладно. — Старший говночерпий поднял с пола мятое и основательно поеденное коррозией ведро. — Держи! Черпай больше, сливай дальше, пока течет по желобу — отдыхай!

Даже несмотря на раздающийся «колокольный звон» в голове, Роман едва удержался от смеха: иной мир, иные нравы и обычаи, а бородатые и тупые «шутки» — те же! Похоже, люди, где бы они ни родились, остаются одинаковыми по своей сути.

Этвен коротким тычком толкнул Немкова в грудь, «доставляя» нового черпальщика прямиком к месту работы. Потеряв равновесие, Роман плюхнулся в оказавшуюся удивительно прохладной тягучую жижу, погрузившись в нее с головой. Его тут же подхватило потоком осклизлых тел и завертело в водовороте многочисленных рук и ног, отпихивающих, пинающих и толкающих потерявшего в этом дурно пахнущем месиве из охлажденного говна и человеческих тел всяческую ориентацию Романа. Дерьмо забилось в уши и пустые глазницы, просочилось в глотку и нос. Роману жутко не хватало воздуха, а от чудовищной вони сперло дыхание. Он едва не захлебнулся, когда в жалкой попытке урвать хотя бы глоточек воздуха, открыл рот.

— Новенький, что ли? — прозвучал совсем рядом чей-то насмешливый голос. Незнакомец с силой подхватил Романа под руку и, не давая в очередной раз погрузиться на дно, выдернул из-под колышущегося слоя дерьма на поверхность. — Держись за мной, бедолага! — произнес неожиданный спаситель.

Немков ухватился дрожащими руками за нащупанный под слоем жижи ремешок, поддерживающий штаны незнакомца, и вцепился в него как клещ.

— Тоже верно, — блеснув белозубой улыбкой на измазанном буро-коричневым налетом лице, произнес незнакомец. — Ведро потерял?

Немков судорожно кивнул.

— Ну, оно и понятно, — без слов понял Романа спаситель, — сам таким две недели назад был! Сейчас свою канаву зачистим — и найдем твое ведро. Если его при поверке не предъявишь — без пайки оставят!

— Чего застыли, кособрюхие?! — заверещал стоявший на краю канавы обляпанный дерьмом маджнун, раскручивая плеть.

— Слышь, крючкохвостый, не кипишуй! — смело ответил надсмотрщику спаситель Романа, оказавшийся мужиком не из пугливых. — Вишь, новенького уму-разуму учу! Затопчут ведь …

— Не тормози круг — дерьмо стынет! — Сделал вид, что не внял просьбе спасителя маджнун, однако плетку убрал.

— Двигаем, — произнес спаситель, постепенно вливаясь в бесконечный круговорот тел в канаве, — меня, кстати, Надиром кличут. А тебя?