Синева до самого солнца, или Повесть о том, что случилось с Васей Соломкиным у давно потухшего вулкана

Когда она говорила, Алька притормозил шаг, Федя с недоумением поглядывал то на него, то на девчонок. У Иры глаза были прищуренные, неверные. Что это Тайка заговорила о Ваське и об Андрюшке? И о нём, Альке, вспомнили? Нужен им стал почему-то? В чём дело?

Алька не слушал бы сестру, прошёл бы мимо, если бы не эти неожиданные, странные слова. Однако рядом был Федя, и Алька смущённо сказал:

— Отстань… Некогда мне сейчас.

Они с Федей обогнули корпус, где была комната, в которой жила его заказчица. И здесь из-за Алькиной спины донёсся задиристый Тайкин голос:

— Смотри, Алька, прилипалой не стань!

Алька не вытерпел и сплюнул.

— Кто такая? — поинтересовался Федя. — Что-то она с тобой не церемонится…

— Сестра, — буркнул Алька. — Мы давно с ней… Дождётся своего.

На этот раз ему не захотелось входить на террасу и присутствовать при продаже и примерке перстня. Алька кивнул Феде на дверь, а сам присел на скамейку неподалёку и стал прислушиваться. В его глазах всё ещё стояли Ира и Тайка. В ушах звучал Тайкин голос. И обругала при постороннем, и посмеялась над ним, и что-то обещала… Нарочно или всерьёз? Уж он знал Тайку, вряд ли всерьёз. Держи карман шире! А вдруг всерьёз?

Через минуту к нему подошёл Федя.

— Всё в порядке… У тебя отличная память! В деньгах не нуждаешься?

— Нет, — ответил Алька, и парень с недоумением посмотрел на него.

— Первый раз вижу такого… Все хватают, с налёту, как коршуны, а ты… Имеешь большие доходы?

— Отца имею, даёт, если попрошу. Спасибо.

— У тебя, я вижу, богатый старик? И всё равно с меня пятёрка… Держи. Не помешает в курортной жизни… Молочный коктейль выпьешь с девчонкой, в кино позовёшь. Больше ценить будет.

— Да нет, что вы, — стал отнекиваться Алька. — Я же ничего такого не сделал… За что мне?

— Ни за что. Просто так. Ты — мой младший друг, а я умею ценить дружбу… — Эти слова пришлись Альке по сердцу. — К тому же ты мне ещё можешь пригодиться… Я тебе кое-чем обязан… Слушай, может, и тебе нужен перстенёк, мужчины ведь тоже иногда носят. Могу по блату устроить небольшой такой перстенёк с агатом или сердоликом по дешёвке, а практически даром… Ну, говори?

Алька на миг представил, как достанется ему за этот «мужской» перстенёк от Тайки, и поймал себя на мысли, что слишком много думает о ней. Перстенёк… Что ж, его стоит взять хотя бы для того, чтобы позлить её. И Алька ответил:

— Да я не знаю… Ребята их вроде не носят…

Однако Федя сразу всё понял.

— А ну покажи свой безымянный. Ясно. При случае попрошу изготовить. Если захочешь, можешь какой-нибудь девчонке подарить… Ты где живёшь?

Алька назвал свой корпус и номера комнат.

— Лады. Ну всего. Давай лапу.

Алька подал ему руку и вдруг обнаружил в своей ладони маленькую бумажку, глянул — сложенная в четыре раза синенькая пятёрка. Федя двинулся от него, и Алька кинулся вслед.

— Зачем вы? Мне не нужно! Возьмите!

— Пригодится… Не будь ребёнком, — кинул, не оборачиваясь, Федя и тут же исчез за поворотом.

Алька был слегка огорошен: он никогда не получал денег от чужих — ну кроме этого парня — людей и было почему-то неприятно называть ему свой адрес. Но вообще-то пятёрка пригодится: после истории с кольцом и сегодняшнего секретного совещания на балконе не хотелось просить денег у отца.

Алька положил пятёрку в карман и впервые подумал: «А что, если позвать Иру в кино? Завтра в летнем кинотеатре французская комедия «Любит — не любит». Может, и согласится… Нет, нельзя её звать! Никуда она не пойдёт без Тайки. А если и Тайку позвать? Вот удивится! Шары выскочат на лоб! Ну и пусть выскакивают… А если правда?»

Алька впервые подумал, что не очень правильно держался с Тайкой: зачем он всё время ссорится с ней? Она же дружит с Ирой, а Ира с Васькой, а тот с Андрюшкой и Макаркой. И то, что он ссорится с сестрой, очень мешает ему сдружиться с ними. Зачем он лезет на рожон? Дурень, и только! Надо с сестрой по-хорошему… Она ведь, кажется, и сама не прочь.

В этот день Алька заставил себя за обедом улыбаться, похваливал еду, тёплыми глазами смотрел на Ромку и Тайку и спросил про выздоровевшую чайку:

— Ну как там Васька, нормально полетел? Не хромал в воздухе на крыло?

— Ни капельки, — сказала Тайка. — И знаешь, сколько народу собралось?

— И наш Васенька был?

— А где ж ему ещё быть? И Макарка прибежал — он теперь ни на шаг не отстаёт от Соломкина.

— Занятно, — сказал Алька. — С чего бы? Ты не знаешь, наши собираются завтра в кино?

— По-моему, нет, — ответила Тайка и, прищурив глаза, с удивлением посмотрела на него, как будто не знала, верить ему или нет.

— Давай сходим, а? — спросил Алька. — Я куплю на всех билеты — и тебе, и Ире, и Васе… Все и пойдём.

— А Макарка? Ему надо купить в первую очередь. Ты ведь понимаешь…

— Куплю и ему, — пообещал Алька.

— А Андрюшке? — В прищуренных глазах сестры Алька заметил не столько удивление, сколько недоверие. И ещё в её глазах светилась весёлость.

— А вот ему не куплю! — выпалил Алька. — Если и куплю — не примет. Он у вас такой гордец! Любимец масс! Завоеватель сердец и тому подобное… А остальным всем куплю.