Синева

Чижик разбежался, подпрыгнул и, может, взлетел бы, но зацепился за полуоткрытую дверцу шкафа и опять грохнулся на пол.

— Сними ты эти цепи дурацкие! — посоветовал Тимоша.

Чижик нехотя расстался со своим украшением.

— Давай! — Тимоша замахал руками и, сбросив тапочки, побежал, подпрыгивая, стараясь растолковать Чижику, как летают птицы.

— Немедленно, немедленно обуйся! — забренчал Будильник. — У тебя больное горло, а ты босой!

Тимоша покорно натянул тапки и принялся снова и снова показывать Чижику, как нужно летать. Они падали, спотыкались, натыкались друг на друга. Рексу изрядно надоели эти упражнения, но мальчик не отставал. И когда Тимоша двинул лбом о шкаф и на лбу у него засияла, распухая, изрядная шишка, Чижик нахально захохотал:

— Во! Воще! А ещё учит!

— Ну, хватит! — сказал Будильник, прикладывая к Тимошиной шишке свой холодный никелированный звонок. — Порезвились — и достаточно…

— Нет, — вздохнул мальчик. — Мы, наверное, что-то не то делаем.

Он смазал сбитые коленки йодом.

— «Не то», «не то»… — передразнил его Чижик. — А что «то»? Может, действительно, мы, чижи, когда-то и летали… А теперь другое время. Теперь самолёты есть! И воще!..

— Чижик, миленький! — попросил его Тимоша. — Ну давай ещё раз! Ну пожалуйста!

— Да хоть сто раз, всё равно ничего не получится, — отмахивался Рекс. — Воще!

И опять они бегали по комнате, подпрыгивали — всё напрасно. Полёт не получался. Чижик даже прыгал со стола и со шкафа, и хоть он не ушибался, как Тимоша, но падал на пол камнем.

— Ты знаешь, — сказал мальчик, сидя на полу и отирая пот со лба, — в одной книге я читал, что полёт птицы начинается с того, что птица хочет взлететь! Понимаешь? Нужно сильно захотеть… Очень-очень! И поверить, что получится…

Тимоша скинул тапки, залез на свою кровать и встал там, закрыв глаза.

— Вот смотри и делай вместе со мной! — сказал он Рексу. — Я широко раскидываю крылья! Взмахиваю ими… Они большие, сильные…

Рекс послушно взмахнул жиденькими крылышками.

— Я хочу летать! — прошептал мальчик. — Я очень хочу летать. Я делаю широкий взмах своими прекрасными, своими огромными крыльями… Лечу! Лечу!

Глава седьмая Неужели так бывает?

И тут произошло невероятное: Тимоша шагнул с кровати, но не упал, а… повис в воздухе. Чувствуя, что под ногами вдруг не стало опоры, Тимоша открыл глаза и совершенно неожиданно без видимых усилий плавно взмыл под потолок.

Будильник растерянно звякнул, и шапочка звонка от удивления сползла у него набок.

А мальчик, описав под потолком круг, подлетел к балконной двери, закрытой на верхнюю (чтобы её нельзя было достать даже со стула!) задвижку. Повозился с ней и, распахнув балконную дверь настежь, вылетел на улицу!

В лицо Тимоше ударил тёплый осенний ветер, в котором смешались запахи прелых листьев из городских парков и скверов с влажными запахами дождя и реки.

Далеко-далеко внизу, в ущелье улицы, катили машины, троллейбусы, автобусы. По тротуарам спешили прохожие, и сверху было не разобрать, кто идёт: мужчина, женщина, ребёнок? Двигались разноцветные точки — пятнышко побольше, пятнышко поменьше, а вот совсем большое, яркое…

«Это же зонтик!» — догадался мальчик.

Из-за серо-синих осенних облаков выглянуло солнце, и у разноцветных пятен выросли тени. Они размахивали руками, двигали ногами. Одни бежали впереди, другие позади.

«Это смотря куда светит солнце: в спину или в лицо», — подумал Тимоша.

Он взмыл ещё выше. Тяжёлое, словно мокрая простыня, облако мазнуло его своим холодным краем по лицу, шлёпнуло по босым пяткам, и тут Тимоша окончательно понял, что он летит!

— Я лечу! Лечу-у-у! — закричал он, и голос его от радости сорвался!

Тимоша покружил над крышами домов и, широко раскинув руки, спланировал в открытую балконную дверь.

— Ну вот же он! — закричал Чижик. Мелко и нервно трепеща крылышками, он носился вокруг люстры. — Во! Летает! Ур-р-р-ра! — заорал он. — Мы летаем! Воще!

Будильник наконец пришёл в себя, поправил шапочку звонка и вдруг залился отчаянным звоном:

— Иван Карлыч! Иван Карлыч! Смотрите!

Старый Сурок прибежал из кухни, как был: в переднике, с тарелкой и тряпкой в лапках.

— Батюшки! — ахнул он. — Упадёт! Расшибётся!

Пенсне спрыгнуло с его коротенького носа и повисло на чёрном шнурке. Сверху Иван Карлыч казался Тимоше и Чижику коротеньким мягким плюшевым пенёчком.

— Что это? Что это?!

— Иван Карлыч! — кричал Тимоша. — Я лечу!

— Летят! — взволнованно объяснял Будильник. — Летят! Оба!

— Ага! — трещал Чижик. — Мы летим! Ну мы даём! Ну воще…

Старый Сурок зажмурился и замотал головой.

— Разбудите меня!

— Иван Карлыч, — сказал Тимоша, спустившись пониже. — Я лечу на самом деле!

— Нет-нет! Это я вижу во сне! Это такой странный сон! — лепетал Сурок.

— В том-то и дело, что не сон! — звякнул Будильник. — Мы же все это видим.

— Значит, мы все спим! — сделал вывод Иван Карлыч.

— Но не может же всем сниться один и тот же сон!

— Не сон! Раньше мне это снилось, но теперь я лечу на самом деле.