Синеволосая ондео

В долине, наверное, сейчас всё замело сугробами, и в зимних комнатах тихо и тепло, и Сола сидит на своей кровати по утрам и сонно смотрит на падающий снег, а мама с отцом пьют горячий терпкий настой у зимнего очага. Кимат мог расти там, в безопасности, среди родных, любимых людей, играть в детской с Вайдом, Тати, Тилеми и малышом, который родился у Тили.

Она тихо заплакала. У него не было даже своей кроватки. Ни одного дня в его жизни у него не было собственного угла. Какому миру он принадлежал?

А сама она какому миру теперь принадлежала?

Девушка постучала в комнату, и она открыла дверь. Ужин был обильный и хороший. Негустая, но сытная похлёбка, которая пахла пряными травами и луком, жареная говядина с овощами и зерном и большой ломоть хлеба, ещё не зачерствевшего, ноздреватого, ароматного, с хрустящей корочкой. Кимат поел всего понемногу, и Аяна с удовольствием съела оставшееся.

Катьонте забрала посуду и вежливо пожелала ей спокойной ночи. Аяна задула светильник и лежала в темноте, слушая фырканье лошадей во дворе и негромкие голоса людей, шаги по коридору, скрипы дверей, тихое дыхание Кимата.

6. Кадиар

Утро было хмурым, всё тело болело после вчерашнего перехода, а ещё голова трещала так, будто ею всю ночь били об стену. Каждый звук отдавался в висках как удар кочергой по жестяному ведру, натянутому на уши.

Кимат сидел на широкой кровати и играл с лошадкой, и Аяна в который раз удивилась.

– Ты моё сокровище. Если бы все дети умели так тихонько играть сами с собой, как ты!

Он потянулся к ней, и Аяна посадила его на колени и обняла.

– Опять в путь, мой хороший. Надо нам с тобой ехать дальше.

Она поцеловала его в макушку, вдыхая запах его мягких волос и кожи, потом зажмурилась и прижалась щекой к его виску.

– Ну-ка, милый, пойдём вниз. Хочешь молока?

Она, морщась, поглядела на ненавистное платье с узкими рукавами, спустила Кимата на пол и вытащила из мешка голубой халат. В конце концов, тут тепло и сухо. Ничего не случится с этим нарядом. Да и случится... Ну и что? Какое это имеет значение?

Лестница немного скрипела под её ногами, когда она спускалась, постепенно погружаясь, как в тёплую воду купальни в гроте, в густой, насыщенный запах каши, кипячёного молока и тушёных овощей с мясом. Голова отозвалась на этот запах, раскалываясь на кусочки, а шум, создаваемый другими постояльцами, заставил зажмуриться. Откуда тут столько народа в это время дня?

Хозяин трактира сидел у стойки и вежливо улыбался ей, разглядывая волосы.

– Что тебе подать, кира? Юный кир желает что-то на завтрак?

Аяна сдержанно улыбнулась. Она заметила, что её называли кирой, когда она была в халате из седы, но никогда – если она была в зелёном местном платье.

– Кашу и полстакана молока с ложкой мёда. И кусок хлеба с сыром.

Местный сыр был просто неописуемо вкусным. Она попробовала его у Айво, и та смеялась над выражением лица Аяны, которая чуть не плакала от восторга.

– Четыре гроша.

– Дороговато у вас.

– Ну, что ж поделать, кира. Без сыра и мёда будет дешевле.

– Нет, нет. Не надо. Оставь.

Она сидела и кормила Кимата с ложки, жевала ароматный сыр с ноздреватым свежим хлебом с хрустящей корочкой и отстранённо, через боль, стучащую в висках, думала о Верделле, Конде и о том, как нелепо иногда складывается её путь к нему в Ордалл.

– Ну, здравствуй, кира ондео.

Аяна удивленно подняла глаза. К ней за стол с улыбкой подсел высокий, крупный широкоплечий мужчина в коричневой потёртой курке, и она непонимающе наклонила голову.

– Я-то думал, когда мы уже встретимся. Приятно познакомиться. Я Айол. Про тебя много разговоров.

Она пару раз моргнула, глядя на него, потом прижала Кимата поближе к своему боку.

– Ты кто? – спросила она напряжённо. – Откуда?

Кимат забрал у неё из руки ложку и попробовал сам зачерпнуть кашу из высокой миски, но чуть не уронил её, и Аяна повернулась к сыну.

– Ты опередила нас. Мы ехали за тобой и везде слышали про твои песни. Мы из труппы Кадиара. Ты, наверное, тоже слышала о нас?

Аяну осенило.

– Так вы бродячие артисты! Да, меня постоянно спрашивали о вас.

– Ну так вот пришло время познакомиться! – неожиданно громким и звучным голосом сказал он, торжественно указывая на неё рукой. – Господа! Таинственная кира ондео пред вашими очами!

Аяна вытаращила глаза. Что он творит?

– Айол, дай человеку спокойно поесть, – послышалось сзади, и за стол подсела смуглая девушка с копной жёстких тёмных кудрявых волос. – Я Чамэ. Приятного аппетита. А мы гадали, что это за ондео едет перед нами.

Аяна обернулась. За одним из столов ей помахали. Ещё четверо. Это и есть труппа?

– Ты пересядешь к нам или мы к тебе? – спросила Чамэ с улыбкой.

– Что-то одно всё равно случится,– сказал Айол, играя бровями.

– Ну... – растерялась Аяна. – я не...

Айол махнул рукой, и те четверо моментально пересели к ним.

– Какой хорошенкий малыш, – сказала ещё одна девушка.

– Приятно познакомиться. Я Кадиар.

– Я Ригрета.

– Чем ты красила волосы?

– Как тебя зовут?