Sing For Me, Cry For Me

- Почему? - Гарри сделал вид, что глубоко задумался. - Ну, прежде всего, как мы уже установили, ты - гриффиндорец, а это значит, что ты не можешь бросить на произвол судьбы одного из членов своего Дома, особенно когда тот так отчаянно нуждается в твоей помощи; во-вторых, мы также установили, что ты хочешь мне доказать, что ты - настоящий друг, а следовательно, не можешь бросить в беде своего лучшего друга; и, в-третьих, ты - Рон Уизли, а я - Гарри Поттер, и ты всегда, или почти всегда, рядом со мной. Итак, это ведь именно то, чего ты хотел? Я даю тебе прекрасный шанс.

- Знаешь, мне начинает казаться, что проще получить высший балл по Зельям, чем доказать тебе, что я действительно твой настоящий друг.

- Ну, мы же не ищем лёгких путей, верно? Жизнь была бы такой пресной, если бы не проблемы, которые добавляют в неё должной остроты.

- Это теперь твоя новая политика?

- Это всегда было моей политикой. Просто эти проблемы не всегда соответствовали моим возможностям.

- Я и не знал, что ты такой рисковый парень.

- Мне было необходимо что-то, чтобы занять голову. Только и всего. Мне это действительно нужно, Рон.

- Ты не думаешь, что от разговора с Драко может стать только хуже?

- Я не знаю. Но хочу попробовать. Кроме того, он может что-то знать. Не смотри на меня так. Я в курсе, что он не станет говорить с нами об этом, но всё же... Я безнадёжен, да?

- Да. Но не ты один. И будь всё проклято, я помогу тебе.

- И что ты хочешь за это в ответ?

- Думаю, ты спутал меня с неким знакомым нам обоим слизеринцем. Мы, гриффиндорцы, всегда действуем по велению своего сердца и никогда ничего не просим взамен, - торжественно провозгласил Рон.

- Несомненно. Как хочешь. Хотя это могла бы быть довольно выгодная сделка.

- И когда только ты успел стать таким циничным и меркантильным?

- Наверное, в тот момент, когда Люциус Малфой насиловал меня, - с горечью прошептал Гарри.

Они ещё некоторое время провели в молчании: Гарри бездумно раскинулся на кровати, Рон сидел прямо на полу.

- Это плохо. Я так сильно изменился? - тихо спросил Гарри, немного опасаясь того, что может услышать от Рона в ответ на свой вопрос.

- Нет, Гарри, не настолько сильно. Но ты никогда раньше не пытался давить или торговаться. По крайней мере, не со своими друзьями.

- Знаешь, а я ведь всё помню. Я помню, что он сделал со мной. И хотя это причинило мне столько боли, я… Кажется, я смог простить его, но никак не могу простить самого себя.

- За что? Тебе не за что прощать себя.

- За то, что оказался таким слабаком, Рон. За то, что сдался. За то, что испытываю к нему все эти чувства. За то, что влюбился в него.

- Гарри, здесь не за что искать прощения. Ты ведь даже не знаешь, почему тебя обуревают подобные чувства. Но ты обязательно узнаешь. Я уверен, что у тебя всё получится, и тогда всё это обретёт смысл и ты… - Рон внезапно замолчал.

Гарри бросил на него острый взгляд:

- Ты хотел сказать, что тогда мы с ним сможем быть вместе?

Рон покраснел.

- Прости.

Гарри хотел было ответить, но тут кто-то неподалёку вежливо кашлянул. Гарри вскинул голову.

- Да, Невилл?

- Гмм… Парни, а вы разве не собираетесь идти завтракать?

- Мы как раз собирались спуститься. Пошли, Рон.

Гарри соскочил с кровати и подал Рону руку, помогая подняться с пола. Тот был всё ещё немного смущён, поскольку никак не мог выкинуть из головы подробности отношений между своим лучшим другом и Люциусом Малфоем. До двери Гарри пришлось тащить Рона, словно на буксире, а тому хотелось немедленно провалиться сквозь землю и больше никогда не попадаться Гарри на глаза. Он жутко боялся, что невольно переступил невидимые границы и их дружбе снова пришёл конец. Но тут Гарри приподнял голову и застенчиво улыбнулся:

- Спасибо.

Рон усмехнулся в ответ:

- Всегда пожалуйста.

* * *

Появление в Большом зале Гарри, Рона и Невилла вызвало довольно ощутимое оживление. Никто не видел Гарри со времени его так называемого «разрыва» с Гермионой. И теперь, когда он появился весь такой счастливый и сияющий, да ещё и в компании верных друзей, все недавние сплетни и пересуды возобновились с новой силой. Каждый строил собственные предположения: почему же распалось знаменитое Золотое Трио; но ещё сильнее всех волновало, как Гарри и Гермиона будут вести себя во время завтрака.

В целом, это было не самое счастливое время для Гермионы. Начиная с самого утра - как только слухи о ней и Гарри наводнили весь Хогвартс - её повсюду стали преследовать враждебные взгляды и отвратительные перешептывания. Ей даже взорвали стакан с тыквенным соком, тем самым заставив лицо и шею девушки украситься красными гневными пятнами, а руки покрыться неприятной липкой слизью. Проведя всё утро в Больничном крыле и беспрестанно получая с совами полные ненависти послания от собственных сокурсников, она горько пожалела о том, что вообще ступила на эту «тропу войны».