Сингапур: Восьмое чудо света

В Азии всегда и во все времена на политическом горизонте появлялись лидеры, которые боролись не за высокие экономические показатели или улучшение материального благополучия граждан, а прежде всего за социальную справедливость. Кому-то подобная идея кажется «левой», кому-то — слишком «демократичной» и попросту утопической. Но, на мой взгляд, это самая нормальная, человечная и понятная всем путеводная «звездочка», за которой пойдут и «левые», и «правые», и все остальные. А чтобы добиться справедливости, разумеется, политику нужно сначала прийти к власти и только потом уже пытаться что-то изменить в социальной структуре общества.

Так вот превратить свою жизнь в служение идеалам социальной справедливости в Азии на протяжении всей мировой истории удалось далеко не многим политикам. Но зато те, кто достиг в этом настоящего успеха, вошли в своего рода «золотой фонд» мировой политики. А имена этих людей до сих пор произносятся с нескрываемым уважением и восхищением.

Малазийский премьер-министр Махатхир Мохаммад, Дэн Сяопин в Китае, Джавахарлал Неру в Индии — все эти величайшие политики XX века стали таковыми прежде всего потому, что желали своим народам и странам справедливости, а не мифических показателей ВВП и рекордных надоев молока и выплавки стали.

Каждый из них оставил после себя реальные результаты — лучшую жизнь для своих народов, рост их благосостояния. И искреннюю веру в то, что социальная справедливость — это нечто вполне осязаемое, а не какая-то «политическая сказка», которой места на нашей бренной земле никогда не было и быть не может.

Зато сколько в Азии было политиков, которые устраивали невероятные по жестокости социальные эксперименты (не имеет значения то, как они назывались — социалистические, коммунистические, народно-демократические). И потом — развал и разруха в странах, полное забвение, проклятия от тех, кто вынужден был разгребать обломки разрушенного и уничтоженного.

В этом плане Сингапуру повезло с первым правителем и одновременно «подфартило» сразу же всему близлежащему региону. В те времена и в Индонезии, и в Малайзии, и в Таиланде с Бирмой (не говоря уже о континентальном Китае) у власти находились весьма специфические лидеры со странными идеалами. А опыт Сингапура и социальный эксперимент, проведенный в нем, стал красноречивой демонстрацией того, что можно сделать при грамотном и мудром руководстве страной. И что было бы, если бы такого руководства у власти не оказалось.

Сингапуру, думаю, повезло еще и в том, что первый лидер страны до сих пор не просто жив-здоров, но и может своим видением происходящих вокруг событий, политическим чутьем своевременно подправлять огрехи и шероховатости в работе своих преемников — в том числе сына. В такой атмосфере сингапурская политическая машина работает гораздо надежнее, и сами граждане верят, что все у них по-прежнему «под контролем» и ни о чем беспокоиться не стоит.

Итак, родился Ли Куан Ю 16 сентября 1923 года, в дальнейшем став отцом-основателем Сингапура, его премьер-министром, а затем — старшим министром канцелярии сначала у своего преемника Го Чок Тонга, а затем у сына Лунга. Именно Ли Куан Ю 9 августа 1965 года произнес перед своими согражданами исторические и во многом пророческие слова: «Отныне и вовек Сингапур будет суверенной, демократической и независимой страной».

Тут стоит отметить, что Сингапуру государственная независимость была навязана извне, а вовсе не подарена бывшей колониальной державой. И уж тем более не было необходимости все это время, находясь под британской опекой, за эту независимость бороться — в том числе с оружием в руках. Дело в том, что в течение двух лет Сингапур просуществовал в составе Малайской Федерации, но потом оба государства жить «в одном доме» — да еще под одной «государственной крышей» (в одной стране правили малайцы, а в другой — этнические китайцы) — не смогли.

Следует отметить, что изначально Ли Куан Ю не планировал строить на самом оконечнике Малаккского полуострова некий «мини-Китай». Он сразу же сделал ставку на многонациональное государство. А также на создание абсолютно нового социального явления для всей Юго-Восточной Азии — уникальной и ни на кого не похожей нации под названием «сингапурцы».

Ли Куан Ю считал, что для успешного развития любой страны необходимо, чтобы все ее жители говорили на одном языке (не важно на каком). И чтобы в ней господствовала непременно одна религия и существовала одна базовая культура, всеми признаваемая и соблюдаемая.

Но, как показывает историческая практика, создать подобное — и уж тем более стабильное и процветающее — общество можно только в маленьких и изрядно изолированных от окружающего мира странах типа Сингапура, Катара или островного Китая. В странах же больших, многонациональных, которые сталкиваются с постоянным притоком иммигрантов со всего света (Соединенные Штаты, Канада, Австралия, страны Европы), такое «общественное строительство» крайне затруднено и с точки зрения достижения конечного результата, наверное, невозможно.