Сингапурская история: из «третьего мира» - в «первый»

Когда он спросил меня о ситуации с обеспечением безопасности в Восточной Азии, я нарисовал ему оптимистичную картину экономического роста и стабильности, конечно, при том условии, что ситуация в сфере безопасности не ухудшится. Соединенные Штаты и Китай сдерживали Советский Союз. Политика США заключалась в том, чтобы использовать свою собственную экономическую мощь и экономический потенциал Японии для обеспечения ее безопасности. Пока такой порядок вещей соблюдался, у Японии не было нужды перевооружаться. Япония не располагала ядерным оружием, но, если бы японцы не смогли больше полагаться на США, то Япония справилась бы с обеспечением своей безопасности в одиночку. В этом случае угроза безопасности всех стран Юго-Восточной Азии возросла бы. Большинство японских руководителей старшего поколения хотели продолжать партнерские отношения с США, что позволило Японии добиться процветания и обеспечить высокий уровень жизни ее народу. Существовала угроза того, что молодое поколение лидеров, у которых не было опыта прошедшей войны, могло считать иначе. Было бы особенно плохо, если бы им удалось возродить миф о том, что японцы являлись потомками богини Солнца.

Ли Пэн считал, что я недооценивал японскую угрозу. По его мнению, Китаю необходимо было проявлять бдительность по отношению к возрождению японской военной мощи. Несмотря на то, что Япония сама решила установить потолок военных расходов в размере 1 % ВНП, ее военный бюджет был примерно на 26–27 миллиардов долларов больше китайского. В Японии были лидеры, которые хотели бы отменить приговор истории, согласно которому Япония совершила агрессию по отношению к Китаю, странам Юго-Восточной Азии и южной части Тихого океана. Ли Пэн привел два примера: содержание японских учебников истории и посещение храма Ясукуни высшими руководителями Японии. (Храм Ясукуни построен в честь солдат, погибших на войне). Экономические успехи Японии стали источником средств для превращения ее в крупную политическую и военную силу, по крайней мере, так рассуждали некоторые японские лидеры. Его беспокойство относительно возможного возрождения японского милитаризма было реальным. В то же время, Китай постоянно был начеку относительно угрозы, исходившей от Советского Союза.

Два года спустя, 11 августа 1990 года, премьер-министр Ли Пэн посетил Сингапур. Перед этим он только что посетил Джакарту и восстановил дипломатические отношения с Индонезией. У нас состоялась встреча один на один, в присутствии только переводчиков и секретарей. До того я неоднократно заявлял, что Сингапур станет последней страной АСЕАН, которая установит дипломатические отношения с Китаем. Теперь, когда Индонезия восстановила дипломатические отношения с КНР, мне хотелось решить этот вопрос до своего ухода в отставку с поста премьер-министра в ноябре того же года. Ли Пэн отметил, что во время моего многолетнего пребывания на посту премьер-министра отношения между Сингапуром и Китаем развивались хорошо. Он также хотел бы урегулировать этот вопрос до моего ухода в отставку, и пригласил меня посетить Китай в середине октября.

После этого я упомянул о проблеме, которая затрудняла официальные переговоры об обмене посольствами, — это был вопрос об обучении наших войск на Тайване. Я не мог сказать, когда прекратятся учения наших вооруженных сил на Тайване. Сингапур был глубоко обязан Тайваню, в особенности покойному президенту Цзян Цзинго, чья помощь позволила нам решить проблему нехватки территории для подготовки войск. Мы не могли забыть о нашем долге. Сингапур платил Тайваню только за то, что потребляли и использовали во время обучения наши войска, и ни доллара сверх того. Между нами существовали особые взаимоотношения, — мы чувствовали свою близость друг к другу из-за связывавших нас антикоммунизма, общего языка, культуры и предков. Ли Пэн выразил понимание того, что Сингапур был хотя и процветающим, но маленьким государством. Он добавил, что Китай не станет настаивать на том, чтобы точно определить дату прекращения подготовки войск Сингапура на Тайване.

После этой встречи в решении этой острой проблемы, из-за которой переговоры буксовали на протяжении многих месяцев, наметился прогресс. Меня уже не беспокоило, как в 1976 году, что китайское посольство в Сингапуре будет представлять угрозу для нашей безопасности, — ситуация в Сингапуре изменилась. Мы решили некоторые основные проблемы китайского образования, все наши школы были переведены на общегосударственную систему преподавания на английском языке. В Университете Наньян преподавание больше не велось на китайском языке, и его выпускники легко могли найти работу. Мы покончили с практикой подготовки целых поколений выпускников, которые испытывали трудности с поисками работы из-за языкового барьера.