Сингомэйкеры

Я слушал, кивал, но когда он умолк, выложив такие козыри, я сказал жалким голосом:

– Я все понимаю. И со всем согласен! Человечество иного не заслуживает, и так ему даем очень много.

– Так в чем же проблема?

Мой голос дрогнул:

– У меня есть люди, которые не относятся к человечеству. Это моя мама, моя бабушка, пара друзей… Несколько девушек. И хотя я такой хреновый сын, что даже с любимой бабушкой почти не вижусь, а с родителями так вообще расстался однажды, после… словом, предпочитаем не видеться, но все же я хочу, чтобы у них было все хорошо…

Я сбился и умолк, сейчас сам увидел, что выгляжу глупо. Мои родители, моя любимая бабушка – обретут бессмертие, а бабушка наверняка захочет вернуть себе молодость, она была очень красивой и грациозной, танцевала в пермском балете. Все люди и так будут счастливы с такими подарками…

Кронберг смотрел так, словно видит насквозь, голос его стал удивительно мягким.

– Юджин, я вас прекрасно понимаю. Думаете, у меня нет родителей? Правда, они умерли, хотя я делал все, чтобы продлить им жизнь, но они есть, потому что я крионировал обоих. Да-да, в ожидании сингулярности, когда смогу возродить. Увы, взять с собой в сингулярность не могу, слишком консервативны и не примут тот мир, но обеспечу счастливую жизнь в этом, где останутся все.

Я пробормотал ошалело:

– Простите, я не догадывался… о таком повороте.

Он кивнул.

– Поверьте, у всех у нас есть близкие, которые «не относятся к человечеству». И для которых мы приготовим что-то особенное. Все они для нас дороги, и всем им жаждем что-то дать свыше того, что получат… остальные. Я еще не знаю, что для них сделаем… Возможно, скопируем по атому всю планету и запустим на эту же орбиту с той стороны Солнца, а всех наших сделаем королями, императорами, султанами… Для сингуляров такое сделать – раз плюнуть. Нас самих такие игрушки не заинтересуют, мы ринемся в невероятный и жуткий мир и… боюсь, даже не станем возвращаться, чтобы посмотреть, как тут наши близкие. Потому в наших планах сразу же дать им все-все и побольше. Это на случай, если в нас не останется ничего человеческого. Даже любви.

Я прошептал:

– Надеюсь, любовь останется.

Он ответил серьезно и несколько печально:

– Гусеница тоже надеется стать большой, как дерево, и толстой, как гора. Но между нею и бабочкой намного больше общего, чем между человеком и сингуляром.

– Н-ну, да…

– Для вас, Юджин, будет большим сюрпризом узнать, что Макгрегор, помимо всего прочего, лично занимается проблемой оживления наших предков. Нет-нет, само оживление не будет проблемой, но трудности ожидаются с адаптацией… Не хотелось бы, чтобы, скажем, Декарт испытал психологический шок, оказавшись в двадцать первом веке! Тем более Архимед или Аристотель. Вот Макгрегор и прорабатывает разные сценарии. Мы ведь сможем, как вы понимаете, для каждого создать свой мир. К примеру, собрать по атому всю Землю времен войны Рима с Сиракузами, наделить Архимеда бессмертием и… пусть он идет по векам, пока не доберется до двадцать первого!

– А потом? – спросил я осторожно.

Он ухмыльнулся.

– Почему-то мне кажется, что у Архимеда, Ньютона или Паскаля больше шансов войти в сингулярность, чем у нынешних фанатов футбола.

Я сказал ошеломленно:

– Господи, я о таких дальних перспективах даже не думал!

Он сказал невесело:

– Дорогой Юджин, сил у вас на целый полк, но и они, увы, исчерпаемы. И мозг у вас великолепный, однако… как бы вам это сказать помягче… у нас собраны лучшие умы планеты, так вот все чаще эти умы жалуются на сверхсложность задач. Такую сложность, перед которой мозг пасует. Все интенсивные и экстенсивные методы практически исчерпаны.

Он замолчал, я ответил осторожно:

– Да, я об этом слышал.

– Так вот, а расширение возможностей как раз и позволит решать эти сверхсложные так же просто, как будто это дважды два. Многое можно будет сделать легче и проще, если наш мозг начнет работать хотя бы в сотню раз быстрее, а специалисты обещают убыстрение в миллиарды раз! Потому наша цель – достичь сингулярности. Просто достичь.

Я помолчал, обдумывая, случайно ли он сказал, «наша цель – достичь сингулярности», а не «…довести человечество до сингулярности», но обругал себя за постоянную подозрительность, это уже патология, все мы, говоря «мы», обычно имеем в виду человечество.

Глава 16

Казалось бы, в мозг вживлен всего лишь простейший коммуникатор, улавливает радиоволны и перекодирует для восприятия сознанием, но как упростилась жизнь и усилилась работоспособность!