- Да, материала не очень много, - согласившись, кивнул, назвавшийся доктором Рингером, сотрудник. – Мы в основном работаем с железом. Вооружения, информационные системы, связь. Раньше мы более плотно занимались когнитивными системами, но постепенно фокус сместился на то, что может разрушать и убивать. Это как раз то, что нужно Министерству обороны. Так что программы связанные с мозговой деятельностью были э... деприоритизированы. Ну и люди тоже разбежались кто куда.
- Послушайте, - Адамс отложил папку всторону и поднял глаза на собеседника. – Я, конечно, посмотрю эти документы, но давайте вначале просто поговорим. Вот, конкретно вы, чем занимаетесь? Директор сказал, что вы ведущий специалист по интересующей меня теме.
- Так и сказал? – Рингер, застенчиво улыбнулся, словно школьник, которого похвалил учитель.
- Да. Доктор Рингер, говорит, один из наших лучших специалистов. Темой владеет на все сто, и, если будут вопросы, то все разъяснит. Так чем вы занимаетесь?
- Понимаете, я сейчас занимаюсь в основном административной работой, но раньше я координировал один очень перспективный и очень секретный проект, - ученый наклонился к сидящему напротив Адамсу и перешел на шепот. - Он коротко описан в материалах из второй папки. Мы работали над повышением стрессоустойчивости солдат во время боя. Моя группа разработала мозговые импланты, которые способны в критических ситуациях подавлять чувство страха. Солдаты становятся более смелыми решительными, способными совершить настоящий подвиг. Кроме того наши импланты, если соединить их с определенными центрами головного и спинного мозга, значительно повышают болевой порог. Солдаты могут выполнять задачу, даже получив ранение средней тяжести.
- Не чувствующие боли и страха солдаты. Очень интересно, и очень перспективно, - одобрительно улыбнулся агент. – А психотронным оружием вы не занимались?
- Нет. Насколько я знаю, у нас по этой тематике вообще никто не работал. Опосредованное влияние на человечески мозг, да еще в рамках больших групп людей это дело далекой перспективы. С мозгом вообще все сложно. Вот когда мы делали первые прототипы имплантов…
- Вам наверняка пришлось разбираться в когнитивных методиках, в центрах мозговой активности, искать безинвазивные способы их стимуляции или подавления, - перебил ученого Адамс, которому не хотелось выслушивать лекцию про импланты делающие американских солдат на поле боя послушными, не знающими боли и страха идиотами. – А для этого у вас должен быть доступ к соответствующим научным разработкам и люди, которые в этом во всем разбираются. Значит, должны быть смежные с вашим проекты или рабочие группы. У вас ведь наверняка кто-то еще работает с мозгом.
- Сейчас, вряд ли – покачал головой Рингер. – Но несколько лет назад у нас было два проекта. Первый назывался
- Вот мы вышли на подсознание. Это уже хорошо. И что случилось с проектом?
- Исследования заморозили. Помню, его вел профессор Майлз из Массачусетского технологического института. После нескольких неудачных опытов на людях его, то ли перевели на другую тему, то ли исследования вообще зашили в тупик. У нас так часто бывает. Хорошо, если из сотни идей срабатывает одна. Вот и со вторым проектом получилась та же история. Он назывался
- Что произошло? Обрезали финансирование?